Сивка-бурка. Загадка о сивке бурке
Сивка-бурка - Домохозяйка
Жил-был старик, у него было три сына. Старшие занимались хозяйством, были тароваты и щеголеваты, а младший, Иван-дурак, был так себе – любил в лес ходить по грибы, а дома все больше на печи сидел.
Пришло время старику умирать, вот он и наказывает сыновьям:– Когда помру, вы три ночи подряд ходите ко мне на могилу, приносите мне хлеба.
Старика этого схоронили. Приходит ночь, надо большому брату идти на могилу, а ему не то лень, не то боится, – он и говорит младшему брату:
– Ваня, замени меня в эту ночь, сходи к отцу на могилу. Я тебе пряник куплю.
Иван согласился, взял хлеба, пошел к отцу на могилу. Сел, дожидается. В полночь земля расступилась, отец поднимается из могилы и говорит:
– Кто тут? Ты ли, мой больший сын? Скажи, что делается на Руси: собаки ли лают, волки ли воют, или чадо мое плачет?
Иван отвечает:
– Это я, твой сын. А на Руси все спокойно.
Отец наелся хлеба и лег в могилу. А Иван направился домой, дорогой набрал грибов. Приходит – старший сын его спрашивает:
– Видел отца?
– Видел.
– Ел он хлеб?
– Ел. Досыта наелся.
Настала вторая ночь. Надо идти среднему брату, а ему не то лень, не то боится – он и говорит:
– Ваня, сходи за меня к отцу. Я тебе лапти сплету.
– Ладно.
Взял Иван хлеба, пошел к отцу на могилу, сел, дожидается. В полночь земля расступилась, отец поднимается и спрашивает:
– Кто тут? Ты ли, мой средний сын? Скажи, что делается на Руси: собаки ли лают, волки ли воют, или мое чадо плачет?
Иван отвечает:
– Это я, твой сын. А на Руси все спокойно.
Отец наелся хлеба и лег в могилу. А Иван пошел домой, дорогой опять набрал грибов. Средний брат его спрашивает:
– Отец ел хлеб?
– Ел. Досыта наелся.
На третью ночь настала очередь идти Ивану, Он говорит братьям:
– Я две ночи ходил. Ступайте теперь вы к отцу на могилу, а я отдохну.
Братья ему отвечают:
– Что ты, Ваня, тебе стало там знакомо, иди лучше ты.
– Ну ладно.
Иван взял хлеба, пошел. В полночь земля расступается, отец поднялся из могилы:
– Кто тут? Ты ли, мой младший сын Ваня? Скажи, что делается на Руси: собаки ли лают, волки ли воют, или чадо мое плачет?
Иван отвечает:
– Здесь твой сын Ваня. А на Руси все спокойно.
Отец наелся хлеба и говорит ему:
– Один ты исполнил мой наказ, не побоялся три ночи ходить ко мне на могилу. Выдь в чистое поле и крикни: «Сивка-бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед травой!» Конь к тебе прибежит, ты залезь ему в правое ухо, а вылезь в левое. Станешь куда какой молодец. Садись на коня и поезжай.
Иван поблагодарил отца и пошел домой, дорогой опять набрал грибов. Дома братья его спрашивают:
– Видел отца?
– Видел.
– Ел он хлеб?
– Отец наелся досыта и больше не велел приходить.
В это время царь кликнул клич: всем добрым молодцам, холостым, неженатым, съезжаться на царский двор. Дочь его, Несравненная Красота, велела построить себе терем о двенадцати столбах, о двенадцати венцах. В этом тереме она сядет на самый верх и будет ждать, кто бы с одного лошадиного скока доскочил до нее и поцеловал в губы. За такого наездника, какого бы роду он ни был, царь отдаст в жены свою дочь, Несравненную Красоту, и полцарства в придачу.
Услышали об этом Ивановы братья и говорят между собой:
– Давай попытаем счастья.
Вот они добрых коней овсом накормили, выводили, сами оделись чисто, кудри расчесали. А Иван сидит на печи за трубой и говорит им:
– Братья, возьмите меня с собой счастья попытать!
– Дурак, запечина! Ступай лучше в лес за грибами, нечего людей смешить.
Братья сели на добрых коней, шапки заломили, свистнули, гикнули – только пыль столбом. А Иван взял узду и пошел в чистое поле. Вышел в чистое поле и крикнул, как отец его учил:
– Сивка-бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед травой!
Откуда ни возьмись конь бежит, земля дрожит, из ноздрей пламя пышет, из ушей дым столбом валит. Стал как вкопанный и спрашивает:
– Чего велишь?
Иван коня погладил, взнуздал, влез ему в правое ухо, а в левое вылез и сделался таким молодцом, что ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать. Сел на коня и поехал на царский двор. Сивка-бурка бежит, земля дрожит.
Приезжает Иван на царский двор, а там народу видимо-невидимо. В высоком тереме о двенадцати столбах, о двенадцати венцах на самом верху у окошка сидит царевна Несравненная Красота.
Царь вышел на крыльцо и говорит:
– Кто из вас, молодцы, с разлету на коне доскочит до окошка да поцелует мою дочь в губы, за того отдам ее замуж и полцарства в придачу.
Тогда добрые молодцы начали скакать. Куда там – высоко, не достать! Попытались Ивановы братья, до середины не доскочили. Дошла очередь до Ивана.
Он разогнал Сивку-бурку, гикнул, ахнул, скакнул – двух венцов только не достал. Взвился опять, разлетелся в другой раз – одного венца не достал. Еще завертелся, закружился, разгорячил коня и дал рыскача – как огонь, пролетел мимо окошка, поцеловал царевну Несравненную Красоту в сахарные уста, а царевна ударила его кольцом в лоб, приложила печать.
Тут весь народ закричал:
– Держи, держи его!
А его и след простыл. Прискакал Иван в чистое поле, влез Сивке-бурке в левое ухо, а из правого вылез и сделался опять Иваном-дураком. Коня пустил, а сам пошел домой, по дороге набрал грибов. Обвязал лоб тряпицей, залез на печь и полеживает.
Приезжают его братья, рассказывают, где были и что видели.
– Были хороши молодцы, а один лучше всех – с разлету на коне царевну в уста поцеловал. Видели, откуда приехал, а не видели, куда уехал.
Иван сидит за трубой и говорит:
– Да не я ли это был?
Братья на него рассердились:
– Дурак! Сиди на печи да ешь свои грибы.
Иван потихоньку развязал тряпицу на лбу, где его царевна кольцом ударила, – избу огнем осветило. Братья испугались, закричали:
– Что ты, дурак, делаешь? Избу сожжешь!
На другой день царь зовет к себе на пир всех бояр и князей, и простых людей, и богатых и нищих, и старых и малых.
Ивановы братья стали собираться к царю на пир. Иван им говорит:
– Возьмите меня с собой!
– Куда тебе, дураку, людей смешить! Сиди на печи да ешь свои грибы.
Братья сели на добрых коней и поехали, а Иван пошел пешком. Приходит к царю на пир и сел в дальний угол. Царевна Несравненная Красота начала гостей обходить. Подносит чашу с медом и смотрит, у кого на лбу печать.
Обошла она всех гостей, подходит к Ивану, и у самой сердце так и защемило. Взглянула на него – он весь в саже, волосы дыбом.
Царевна Несравненная Красота стала его спрашивать:
– Чей ты? Откуда? Для чего лоб завязал?
– Ушибся.
Царевна ему лоб развязала – вдруг свет по всему дворцу. Она и вскрикнула:
– Это моя печать! Вот где мой суженый!
Царь подходит и говорит:
– Какой это суженый! Он дурной, весь в саже.
Иван говорит царю:
– Дозволь мне умыться.
Царь дозволил. Иван вышел на двор и крикнул, как его отец учил:
– Сивка-бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед травой!
Откуда ни возьмись конь бежит, земля дрожит, из ноздрей пламя пышет, из ушей дым столбом валит. Иван ему в правое ухо влез, из левого вылез и сделался опять таким молодцом, что ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать. Весь народ так и ахнул.
Разговоры тут были коротки: веселым пирком да за свадебку.
nastena991.mypage.ru
Сивка-бурка
Сивка-бурка - русская народная сказка Жил-был старик, у него было три сына. Старшие занимались хозяйством, были тароваты и щеголеваты, а младший, Иван-дурак, был так себе - любил в лес ходить по грибы, а дома все больше на печи сидел.
Пришло время старику умирать, вот он и наказывает сыновьям:
- Когда помру, вы три ночи подряд ходите ко мне на могилу, приносите мне хлеба.
Старика этого схоронили. Приходит ночь, надо большому брату идти на могилу, а ему не то лень, не то боится, - он и говорит младшему брату:
- Ваня, замени меня в эту ночь, сходи к отцу на могилу.
Я тебе пряник куплю.
Иван согласился, взял хлеба, пошел к отцу на могилу. Сел, дожидается.
В полночь земля расступилась, отец поднимается из могилы и говорит:
- Кто тут? Ты ли, мой больший сын? Скажи, что делается на Руси: собаки ли лают, волки ли воют, или чадо мое плачет?
Иван отвечает:
- Это я, твой сын. А на Руси все спокойно.
Отец наелся хлеба и лег в могилу. А Иван направился домой, дорогой набрал грибов.
Приходит - старший сын его спрашивает:
- Видел отца?
- Видел.
- Ел он хлеб?
- Ел. Досыта наелся.
Настала вторая ночь.
Надо идти среднему брату, а ему не то лень, не то боится - он и говорит:
- Ваня, сходи за меня к отцу. Я тебе лапти сплету.
- Ладно.
Взял Иван хлеба, пошел к отцу на могилу, сел, дожидается. В полночь земля расступилась, отец поднимается и спрашивает:
- Кто тут? Ты ли, мой средний сын? Скажи, что делается на Руси: собаки ли лают, волки ли воют, или мое чадо плачет?
Иван отвечает:
- Это я, твой сын.
А на Руси все спокойно.
Отец наелся хлеба и лег в могилу. А Иван пошел домой, дорогой опять набрал грибов. Средний брат его спрашивает:
- Отец ел хлеб?
- Ел. Досыта наелся.
На третью ночь настала очередь идти Ивану, Он говорит братьям:
- Я две ночи ходил. Ступайте теперь вы к отцу на могилу, а я отдохну.
Братья ему отвечают:
- Что ты, Ваня, тебе стало там знакомо, иди лучше ты.
- Ну ладно.
Иван взял хлеба, пошел. В полночь земля расступается, отец поднялся из могилы:
- Кто тут? Ты ли, мой младший сын Ваня? Скажи, что делается на Руси: собаки ли лают, волки ли воют, или чадо мое плачет?
Иван отвечает:
- Здесь твой сын Ваня. А на Руси все спокойно.
Отец наелся хлеба и говорит ему:
- Один ты исполнил мой наказ, не побоялся три ночи ходить ко мне на могилу. Выдь в чистое поле и крикни: "Сивка-бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед травой!" Конь к тебе прибежит, ты залезь ему в правое ухо, а вылезь в левое. Станешь куда какой молодец. Садись на коня и поезжай.
Иван взял узду, поблагодарил отца и пошел домой, дорогой опять набрал грибов. Дома братья его спрашивают:
- Видел отца?
- Видел.
- Ел он хлеб?
- Отец наелся досыта и больше не велел приходить.
В это время царь кликнул клич: всем добрым молодцам, холостым, неженатым, съезжаться на царский двор. Дочь его, Несравненная Красота, велела построить себе терем о двенадцати столбах, о двенадцати венцах. В этом тереме она сядет на самый верх и будет ждать, кто бы с одного лошадиного скока доскочил до нее и поцеловал в губы. За такого наездника, какого бы роду он ни был, царь отдаст в жены свою дочь, Несравненную Красоту, и полцарства в придачу.
Услышали об этом Ивановы братья и говорят между собой:
- Давай попытаем счастья.
Вот они добрых коней овсом накормили, выводили, сами оделись чисто, кудри расчесали. А Иван сидит на печи за трубой и говорит им:
- Братья, возьмите меня с собой счастья попытать!
- Дурак, запечина! Ступай лучше в лес за грибами, нечего людей смешить.
Братья сели на добрых коней, шапки заломили, свистнули, гикнули - только пыль столбом. А Иван взял узду и пошел в чистое поле. Вышел в чистое поле и крикнул, как отец его учил:
- Сивка-бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед травой!
Откуда ни возьмись конь бежит, земля дрожит, из ноздрей пламя пышет, из ушей дым столбом валит. Стал как вкопанный и спрашивает:
- Чего велишь?
Иван коня погладил, взнуздал, влез ему в правое ухо, а в левое вылез и сделался таким молодцом, что ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать. Сел на коня и поехал на царский двор. Сивка-бурка бежит, земля дрожит, горы-долы хвостом застилает, пни-колоды промеж ног пускает.
Приезжает Иван на царский двор, а там народу видимо-невидимо. В высоком тереме о двенадцати столбах, о двенадцати венцах на самом верху в окошке сидит царевна Несравненная Красота.
Царь вышел на крыльцо и говорит:
- Кто из вас, молодцы, с разлету на коне доскочит до окошка да поцелует мою дочь в губы, за того отдам ее замуж и полцарства в придачу.
Тогда добрые молодцы начали скакать. Куда там - высоко, не достать! Попытались Ивановы братья, до середины не доскочили. Дошла очередь до Ивана.
Он разогнал Сивку-бурку, гикнул, ахнул, скакнул - двух венцов только не достал. Взвился опять, разлетелся в другой раз - одного венца не достал. Еще завертелся, закружился, разгорячил коня и дал рыскача - как огонь, пролетел мимо окошка, поцеловал царевну Несравненную Красоту в сахарные уста, а царевна ударила его кольцом в лоб, приложила печать.
Тут весь народ закричал:
- Держи, держи его!
А его и след простыл. Прискакал Иван в чистое поле, влез Сивке-бурке в левое ухо, а из правого вылез и сделался опять Иваном-дураком. Коня пустил, а сам пошел домой, по дороге набрал грибов. Обвязал лоб тряпицей, залез на печь и полеживает.
Приезжают его братья, рассказывают, где были и что видели.
- Были хороши молодцы, а один лучше всех - с разлету на коне царевну в уста поцеловал. Видели, откуда приехал, а не видели, куда уехал.
Иван сидит за трубой и говорит:
- Да не я ли это был?
Братья на него рассердились:
- Дурак - дурацкое и орет! Сиди на печи да ешь свои грибы.
Иван потихоньку развязал тряпицу на лбу, где его царевна кольцом ударила, - избу огнем осветило. Братья испугались, закричали:
- Что ты, дурак, делаешь? Избу сожжешь!
На другой день царь зовет к себе на пир всех бояр и князей, и простых людей, и богатых и нищих, и старых и малых.
Ивановы братья стали собираться к царю на пир. Иван им говорит:
- Возьмите меня с собой!
- Куда тебе, дураку, людей смешить! Сиди на печи да ешь свои грибы.
Братья сели на добрых коней и поехали, а Иван пошел пешком. Приходит к царю на пир и сел в дальний угол. Царевна Несравненная Красота начала гостей обходить. Подносит чашу с медом и смотрит, у кого на лбу печать.
Обошла она всех гостей, подходит к Ивану, и у самой сердце так и защемило. Взглянула на него - он весь в саже, волосы дыбом.
Царевна Несравненная Красота стала его спрашивать:
- Чей ты? Откуда? Для чего лоб завязал?
- Ушибся.
Царевна ему лоб развязала - вдруг свет по всему дворцу. Она и вскрикнула:
- Это моя печать! Вот где мой суженый!
Царь подходит и говорит:
- Какой это суженый! Он дурной, весь в саже.
Иван говорит царю:
- Дозволь мне умыться.
Царь дозволил. Иван вышел на двор и крикнул, как его отец учил:
- Сивка-бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед травой!
Откуда ни возьмись конь бежит, земля дрожит, из ноздрей пламя пышет, из ушей дым столбом валит. Иван ему в правое ухо влез, из левого вылез и сделался опять таким молодцом, что ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать. Весь народ так и ахнул.
Разговоры тут были коротки: веселым пирком да за свадебку.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Мой мир
Вконтакте
www.deti-lit.ru
СИВКА-БУРКА
Русская народная сказка.
(Текст сказки в обработке М.А. Булатова)
Жил-был старик, и было у него три сына. Младшего все Иванушкой-дурачком звали.
Посеял раз старик пшеницу. Добрая уродилась пшеница, да только повадился кто-то ту пшеницу мять да топтать.
Вот старик и говорит сыновьям:
— Милые мои дети! Стерегите пшеницу каждую ночь по очереди, поймайте вора!
Настала первая ночь.
Отправился старший сын пшеницу стеречь, да захотелось ему спать. Забрался он на сеновал и проспал до утра.
Приходит утром домой и говорит:
— Всю-то ночь я не спал, пшеницу стерег! Иззяб весь, а вора не видал.
На вторую ночь пошел средний сын. И он всю ночь проспал на сеновале.
На третью ночь приходит черед Иванушке-дурачку идти.
Положил он пирог за пазуху, взял веревку и пошел. Пришел в поле, сел на камень. Сидит не спит, пирог жует, вора дожидается.
В самую полночь прискакал на пшеницу конь — одна шерстинка серебряная, другая золотая; бежит — земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет.
И стал тот конь пшеницу есть. Не столько ест, сколько копытами топчет.
Подкрался Иванушка к коню и разом накинул ему на шею веревку.
Рванулся конь изо всех сил — не тут-то было! Иванушка вскочил на него ловко и ухватился крепко за гриву.
Уж конь носил-носил его по чисту полю, скакал-скакал — не мог сбросить!
Стал конь просить Иванушку:
— Отпусти ты меня, Иванушка, на волю! Я тебе за это великую службу сослужу.
— Хорошо, — отвечает Иванушка, — отпущу, да как я тебя потом найду?
— А ты выйди в чистое поле, в широкое раздолье, свистни три раза молодецким посвистом, гаркни богатырским покриком: «Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой!» — я тут и буду.
Отпустил Иванушка коня и взял с него обещание пшеницы никогда больше не есть и не топтать.
Пришел Иванушка поутру домой.
— Ну, рассказывай, что ты там видел? — спрашивают братья.
— Поймал я, — говорит Иванушка, — коня — одна шерстинка серебряная, другая золотая.
— А где же конь?
— Да он обещал больше не ходить в пшеницу, вот я его и отпустил.
Не поверили Иванушке братья, посмеялись над ним вволю. Да только уж с этой ночи и вправду никто пшеницы не трогал...
Скоро после того разослал царь гонцов по всем деревням, по всем городам клич кликать:
— Собирайтесь, бояре да дворяне, купцы да простые крестьяне, к царю на двор. Сидит царская дочь Елена Прекрасная в своем высоком тереме у окошка. Кто на коне до царевны доскочит да с ее руки золотой перстень снимет, за того она и замуж пойдет!
Вот в указанный день собираются братья ехать к царскому двору — не затем, чтобы самим скакать, а хоть на других посмотреть. А Иванушка с ними просится:
— Братцы, дайте мне хоть какую-нибудь лошаденку, и я поеду посмотрю на Елену Прекрасную!
— Куда тебе, дурню! Людей, что ли, хочешь смешить? Сиди себе на печи да золу пересыпай!
Уехали братья, а Иванушка-дурачок и говорит братниным женам:
— Дайте мне лукошко, я хоть в лес пойду — грибов наберу!
Взял лукошко и пошел, будто грибы собирать.
Вышел Иванушка в чистое поле, в широкое раздолье, лукошко под куст бросил, а сам свистнул молодецким посвистом, гаркнул богатырским покриком:
— Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой!
Конь бежит, земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет. Прибежал и стал перед Иванушкой как вкопанный.
— Что угодно, Иванушка?
— Хочу посмотреть на царскую дочь Елену Прекрасную! — отвечает Иванушка.
— Ну, влезай ко мне в правое ухо, в левое вылезай!
Влез Иванушка коню в правое ухо, а в левое вылез — и стал таким молодцом, что ни вздумать, ни взгадать, ни в сказке сказать, ни пером описать! Сел на Сивку-бурку и поскакал прямо к городу.
Нагнал он по дороге своих братьев, проскакал мимо них, пылью дорожной осыпал.
Прискакал Иванушка на площадь — прямо к царскому дворцу. Смотрит — народу видимо-невидимо, а в высоком терему, у окна, сидит царевна Елена Прекрасная. На руке у нее перстень сверкает — цены ему нет! А собою она красавица из красавиц.
Глядят все на Елену Прекрасную, а никто не решается до нее доскочить: никому нет охоты шею себе ломать.
Ударил тут Иванушка Сивку-бурку по крутым бокам... Фыркнул конь, заржал, прыгнул — только на три бревна до царевны не допрыгнул.
Удивился народ, а Иванушка повернул Сивку и ускакал.
Кричат все:
— Кто таков? Кто таков?
А Иванушки уж и след простыл. Видели, откуда прискакал, не видели, куда ускакал.
Примчался Иванушка в чистое поле, соскочил с коня, влез ему в левое ухо, а в правое вылез и стал по-прежнему Иванушкой-дурачком.
Отпустил он Сивку-бурку, набрал полное лукошко мухоморов и принес домой:
— Эва, какие грибки хорошие!
Рассердились братнины жены на Иванушку и давай его ругать:
— Какие ты, дурень, грибы принес? Только тебе одному их есть!
Усмехнулся Иванушка, забрался на печь и сидит.
Воротились домой братья и рассказывают женам, что они в городе видели:
— Ну, хозяйки, какой молодец к царю приезжал! Такого мы сроду не видывали. До царевны только на три бревна не доскочил.
А Иванушка лежит на печи да посмеивается:
— Братцы родные, а не я ли это там был?
— Куда тебе, дурню, там быть! Сиди уж на печи да мух лови!
На другой день старшие братья снова в город поехали, а Иванушка взял лукошко и пошел за грибами.
Вышел в чистое поле, в широкое раздолье, лукошко бросил, сам свистнул молодецким посвистом, гаркнул богатырским покриком:
— Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой!
Конь бежит, земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет.
Прибежал и стал перед Иванушкой как вкопанный.
Влез Иванушка Сивке-бурке в правое ухо, а в левое вылез и стал молодец молодцом. Вскочил на коня и поскакал ко двору.
Видит — на площади народу еще больше прежнего. Все на царевну любуются, а скакать никто и не думает: боятся шею себе сломать!
Ударил тут Иванушка своего коня по крутым бокам. Заржал Сивка-бурка, прыгнул — только на два бревна до царевнина окна не достал.
Поворотил Иванушка Сивку и ускакал. Видели, откуда прискакал, не видели, куда ускакал.
А Иванушка уже в чистом поле.
Отпустил Сивку-бурку, а сам пошел домой. Сел на печь, сидит, дожидается братьев.
Приезжают братья домой и рассказывают:
— Ну, хозяйки, тот же молодец опять приезжал! Не доскочил до царевны только на два бревна.
Иванушка и говорит им:
— Братцы, а не я ли это там был?
— Сиди, дурень, помалкивай!..
На третий день братья снова собираются ехать, а Иванушка говорит:
— Дайте мне хоть плохонькую лошаденку: поеду и я с вами!
— Сиди, дурень, дома! Только тебя там и не хватает!
Сказали и уехали.
Иванушка вышел в чистое поле, в широкое раздолье, свистнул молодецким посвистом, гаркнул богатырским покриком:
— Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой!
Конь бежит, земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет. Прибежал и стал перед Иванушкой как вкопанный.
Влез Иванушка коню в правое ухо, а в левое вылез. Стал молодец молодцом и поскакал к царскому двору.
Прискакал Иванушка к высокому терему, стегнул Сивку-бурку плеткой... Заржал конь пуще прежнего, ударил о землю копытами, прыгнул — и доскочил до окна!
Поцеловал Иванушка Елену Прекрасную в алые губы, снял с ее пальца заветный перстень и умчался. Только его и видели!
Тут все зашумели, закричали, руками замахали:
— Держи его! Лови его!
А Иванушки и след простыл.
Отпустил он Сивку-бурку, пришел домой. Одна рука тряпкой обмотана.
— Что это с тобою приключилось? — спрашивают братнины жены.
— Да вот, искал грибы, на сучок накололся...
И полез на печку.
Вернулись братья, стали рассказывать, что и как было:
— Ну, хозяйки, тот молодец в этот раз так скакнул, что до царевны доскочил и перстень с ее пальца снял!
Иванушка сидит на печке да знай свое:
— Братцы, а не я ли это там был?
— Сиди, дурень, не болтай зря!
Тут Иванушке захотелось на царевнин драгоценный перстень взглянуть.
Как размотал он тряпку, так всю избу и осияло!
— Перестань, дурень, с огнем баловать! — кричат братья. — Еще избу сожжешь. Пора тебя совсем из дому прогнать!
Ничего им Иванушка не ответил, а перстень снова тряпкой обвязал...
Через три дня царь снова клич кликнул: чтобы весь народ, сколько ни есть в царстве, собирался к нему на пир и чтобы никто не смел дома оставаться. А кто царским пиром побрезгает, тому голову с плеч долой!
Нечего делать, отправились братья на пир, повезли с собой и Иванушку-дурачка.
Приехали, уселись за столы дубовые, за скатерти узорчатые, пьют-едят, разговаривают.
А Иванушка забрался за печку, в уголок, и сидит там.
Ходит Елена Прекрасная, потчует гостей. Каждому подносит вина и меду, а сама смотрит, нет ли у кого на руке ее перстенька заветного. У кого перстень на руке — тот и жених ее.
Только ни у кого перстня не видно...
Обошла она всех, подходит к последнему — к Иванушке. А он за печкой сидит, одежонка на нем худая, лаптишки рваные, одна рука тряпкой обвязана.
Братья глядят и думают: «Ишь ты, царевна и нашему Ивашке вина подносит!»
А Елена Прекрасная подала Иванушке стакан вина и спрашивает:
— Почему это у тебя, молодец, рука обвязана?
— Ходил в лес по грибы да на сук накололся.
— А ну-ка, развяжи, покажи!
Развязал Иванушка руку, а на пальце у него царевнин перстень заветный: так и сияет, так и сверкает!
Обрадовалась Елена Прекрасная, взяла Иванушку за руку, подвела к отцу и говорит:
— Вот, батюшка, мой жених и нашелся!
Умыли Иванушку, причесали, одели, и стал он не Иванушкой-дурачком, а молодец молодцом, прямо и не узнаешь!
Тут ждать да рассуждать не стали — веселым пирком да за свадебку!
Я на том пиру был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.
| Следующая >СЕСТРИЦА АЛЕНУШКА И БРАТЕЦ ИВАНУШКА |
deti.ledibashkirii.ru
Сивка-бурка | Сказочные фантазии
Жил-был старик, у него было три сына. Старшие занимались хозяйством, были тороваты и щеголеваты, а младший, Иван-дурак, был так себе — любил в лес ходить по грибы, а дома все больше на печи сидел.
Пришло время старику умирать, вот он и наказывает сыновьям:— Когда помру, вы три ночи подряд ходите ко мне на могилу, приносите мне хлеба.Старика этого схоронили. Приходит ночь, надо большему брату идти на могилу, а ему не то лень, не то боится, — он и говорит младшему брату:— Ваня, замени меня в эту ночь, сходи к отцу на могилу. Я тебе пряник куплю.
Иван согласился, взял хлеба, пошел к отцу на могилу. Сел, дожидается. В полночь земля расступилась, отец поднимается из могилы и говорит:— Кто тут? Ты ли, мой больший сын? Скажи, что делается на Руси: собаки ли лают, волки ли воют, или чадо мое плачет?Иван отвечает:— Это я, твой сын. А на Руси все спокойно. Отец наелся хлеба и лег в могилу. А Иван направился домой, дорогой набрал грибов. Приходит старший брат его спрашивает:— Видел отца?— Видел.— Ел он хлеб?— Ел. Досыта наелся.
Настала вторая ночь. Надо идти среднему брату, а ему не то лень, не то боится, — он и говорит:— Ваня, сходи за меня к отцу. Я тебе лапти сплету.— Ладно.
Взял Иван хлеба, пошел к отцу на могилу, сел, дожидается.В полночь земля расступилась, отец поднялся и спрашивает:— Кто тут? Ты ли, мой средний сын? Скажи, что делается на Руси: собаки ли лают, волки ли воют, или чадо мое плачет?Иван отвечает:— Это я, твой сын. А на Руси все спокойно. Отец наелся хлеба и лег в могилу. А Иван направился домой, дорогой опять набрал грибов.
Средний брат его спрашивает:— Отец ел хлеб?— Ел. Досыта наелся.
На третью ночь настала очередь идти Ивану. Он говорит братьям:— Я две ночи ходил. Ступайте теперь вы к нему на могилу, а я отдохну.Братья ему отвечают:— Что ты, Ваня, тебе стало там знакомо, иди лучше ты.— Ну ладно. Иван взял хлеба, пошел.
В полночь земля расступается, отец поднялся из могилы:— Кто тут? Ты ли, мой младший сын Ваня? Скажи, что делается на Руси: собаки ли лают, волки ли воют, или чадо мое плачет?Иван отвечает:— Здесь твой сын Ваня. А на Руси все спокойно. Отец наелся хлеба и говорит ему:— Один ты исполнил мой наказ, не побоялся три ночи ходить ко мне на могилу. Выдь в чистое поле и крикни: «Сивка-бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед травой!» Конь к тебе прибежит, ты залезь ему в правое ухо, а вылезь в левое. Станешь куда какой молодец. Садись на коня и поезжай. Иван взял узду, поблагодарил отца и пошел домой, дорогой опять набрал грибов.
Дома братья его спрашивают:— Видел отца?— Видел.— Ел он хлеб?— Отец наелся досыта и больше не велел приходить.
В это время царь кликнул клич: всем добрым молодцам, холостым, неженатым, съезжаться на царский двор. Дочь его, Несравненная Красота, велела построить себе терем о двенадцати столбах, о двенадцати венцах. В этом тереме она сядет на самый верх и будет ждать, кто бы с одного лошадиного скока доскочил до нее и поцеловал в губы. За такого наездника, какого бы роду он ни был, царь отдаст в жены свою дочь, Несравненную Красоту, и полцарства в придачу.
Услышали об этом Ивановы братья и говорят между собой:— Давай попытаем счастья. Вот они добрых коней овсом накормили, выводили, сами оделись чисто, кудри расчесали. А Иван сидит на печи за трубой и говорит им:— Братья, возьмите меня с собой счастья попытать!— Дурак, запечина! Ступай лучше в лес за грибами, нечего людей смешить.Братья сели на добрых коней, шапки заломили, свистнули, гикнули — только пыль столбом.
А Иван взял узду и пошел в чистое поле и крикнул, как отец его учил:— Сивка-бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед травой!Откуда ни возьмись, конь бежит, земля дрожит, из ноздрей пламя пышет, из ушей дым столбом валит. Стал как вкопанный и спрашивает:— Чего велишь?Иван коня погладил, взнуздал, влез ему в правое ухо, а в левое вылез и сделался таким молодцом, что ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать. Сел на коня и поехал на царский двор. Сивка-бурка бежит, земля дрожит, горы-долы хвостом застилает, пни-колоды промеж ног пускает.
Приезжает Иван на царский двор, а там народу видимо-невидимо. В высоком тереме о двенадцати столбах, о двенадцати венцах на самом верху в окошке сидит царевна Несравненная Красота.Царь вышел на крыльцо и говорит:— Кто из вас, молодцы, с разлету на коне доскочит до оконца да поцелует мою дочь в губы, за того отдам ее замуж и полцарства в придачу.Тогда добрые молодцы начали скакать. Куда там — высоко, не достать! Попытались Ивановы братья, до середины не доскочили.
Дошла очередь до Ивана. Он разогнал Сивку-бурку, гикнул, ахнул, скакнул — двух венцов только не достал. Взвился опять, разлетелся в другой раз — одного венца не достал. Еще завертелся, закружился, разгорячил коня и дал рыскача — как огонь, пролетел мимо окошка, поцеловал царевну Несравненную Красоту в сахарные уста, а царевна ударила его кольцом в лоб, приложила печать. Тут весь народ закричал:— Держи, держи его!А его и след простыл.
Прискакал Иван в чистое поле, влез Сивке-бурке в левое ухо, а из правого вылез и сделался опять Иваном-дураком. Коня пустил, а сам пошел домой, по дороге набрал грибов. Обвязал лоб тряпицей, залез на печь и полеживает.
Приезжают его братья, рассказывают, где были, и что видели.— Были хороши молодцы, а один лучше всех — с разлету на коне царевну в уста поцеловал. Видели, откуда приехал, а не видели, куда уехал.
Иван сидит за трубой и говорит:— Да не я ли это был?Братья на него рассердились:— Дурак — дурацкое и орет! Сиди на печи да ешь свои грибы.
Иван потихоньку развязал тряпицу на лбу, где его царевна кольцом ударила, — избу огнем осветило. Братья испугались, закричали:— Что ты, дурак, делаешь? Избу сожжешь!
На другой день царь зовет к себе на пир всех бояр и князей, и простых людей, и богатых и нищих, и старых и малых.Ивановы братья стали собираться к царю на пир. Иван им говорит:— Возьмите меня с собой!— Куда тебе, дураку, людей смешить! Сиди на печи да ешь свои грибы.
Братья сели на добрых коней и поехали, а Иван пошел пешком. Приходит к царю на пир и сел в дальний угол. Царевна Несравненная Красота начала гостей обходить. Подносит чашу с медом и смотрит, у кого на лбу печать.Обошла она всех гостей, подходит к Ивану, и у самой сердце так и защемило. Взглянула на него — он весь в саже, волосы дыбом.
Царевна Несравненная Красота стала его спрашивать:— Чей ты? Откуда? Для чего лоб завязал?— Ушибся. Царевна ему лоб развязала — вдруг свет по всему дворцу. Она и вскрикнула:— Это моя печать! Вот где мой суженый!
Царь подходит и говорит:— Какой это суженый! Он дурной, весь в саже. Иван говорит царю:— Дозволь мне умыться. Царь дозволил.
Иван вышел на двор и крикнул, как его отец учил:— Сивка-бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед травой!Откуда ни возьмись, конь бежит, земля дрожит, из ноздрей пламя пышет, из ушей дым столбом валит. Иван ему в правое ухо влез, из левого вылез и сделался опять таким молодцом, что ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать. Весь народ так и ахнул. Разговоры тут были коротки: веселым пирком да за свадебку.
skazkufentazu.ru
Сказка Сивка-Бурка | BABI-CITY
Жил-был старик, у него было три сына. Старшие занимались хозяйством, были тороваты и щеголеваты, а младший, Иван-дурак, был так себе любил в лес ходить по грибы, а дома все больше на печи сидел.Пришло время старику умирать, вот он и наказывает сыновьям:— Когда помру, вы три ночи подряд ходите ко мне на могилу, приносите мне хлеба.Старика этого схоронили. Приходит ночь, надо большему брату идти на могилу, а ему не то лень, не то боится, — он и говорит младшему брату:— Ваня, замени меня в эту ночь, сходи к отцу на могилу. Я тебе пряник куплю.Иван согласился, взял хлеба, пошел к отцу на могилу. Сел, дожидается. В полночь земля расступилась, отец поднимается из могилы и говорит:— Кто тут? Ты ли, мой больший сын? Скажи, что делается на Руси: собаки ли лают, волки ли воют, или чадо мое плачет?Иван отвечает:— Это я, твой сын. А на Руси все спокойно. Отец наелся хлеба и лег в могилу. А Иван направился домой, дорогой набрал грибов. Приходит старший брат его спрашивает:— Видел отца?— Видел.— Ел он хлеб?— Ел. Досыта наелся. Настала вторая ночь. Надо идти среднему брату, а ему не то лень, не то боится, — он и говорит:— Ваня, сходи за меня к отцу. Я тебе лапти сплету.— Ладно.Взял Иван хлеба, пошел к отцу на могилу, сел, дожидается.В полночь земля расступилась, отец поднялся и спрашивает:— Кто тут? Ты ли, мой середний сын? Скажи, что делается на Руси: собаки ли лают, волки ли воют, или чадо мое плачет?Иван отвечает:— Это я, твой сын. А на Руси все спокойно. Отец наелся хлеба и лег в могилу. А Иван направился домой, дорогой опять набрал грибов. Средний брат его спрашивает:— Отец ел хлеб?— Ел. Досыта наелся.На третью ночь настала очередь идти Ивану. Он говорит братьям:— Я две ночи ходил. Ступайте теперь вы к нему на могилу, а я отдохну.Братья ему отвечают:— Что ты, Ваня, тебе стало там знакомо, иди лучше ты.— Ну ладно. Иван взял хлеба, пошел.В полночь земля расступается, отец поднялся из могилы:— Кто тут? Ты ли, мой младший сын Ваня? Скажи, что делается на Руси: собаки ли лают, волки ли воют, или чадо мое плачет?Иван отвечает:— Здесь твой сын Ваня. А на Руси все спокойно. Отец наелся хлеба и говорит ему:— Один ты исполнил мой наказ, не побоялся три ночи ходить ко мне на могилу. Выдь в чистое поле и крикни: «Сивка-бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед травой!» Конь к тебе прибежит, ты залезь ему в правое ухо, а вылезь в левое. Станешь куда какой молодец. Садись на коня и поезжай. Иван взял узду, поблагодарил отца и пошел домой, дорогой опять набрал грибов. Дома братья его спрашивают:— Видел отца?— Видел.— Ел он хлеб?— Отец наелся досыта и больше не велел приходить.В это время царь кликнул клич: всем добрым молодцам, холостым, неженатым, съезжаться на царский двор. Дочь его, Несравненная Красота, велела построить себе терем о двенадцати столбах, о двенадцати венцах. В этом тереме она сядет на самый верх и будет ждать, кто бы с одного лошадиного скока доскочил до нее и поцеловал в губы. За такого наездника, какого бы роду он ни был, царь отдаст в жены свою дочь, Несравненную Красоту, и полцарства в придачу. Услышали об этом Ивановы братья и говорят между собой:— Давай попытаем счастья. Вот они добрых коней овсом накормили, выводили, сами оделись чисто, кудри расчесали. А Иван сидит на печи за трубой и говорит им:— Братья, возьмите меня с собой счастья попытать!— Дурак, запечина! Ступай лучше в лес за грибами, нечего людей смешить.Братья сели на добрых коней, шапки заломили, свистнули, гикнули только пыль столбом. А Иван взял узду и пошел в чистое поле и крикнул, как отец его учил:— Сивка-бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед травой!Откуда ни возьмись, конь бежит, земля дрожит, из ноздрей пламя пышет, из ушей дым столбом валит. Стал как вкопанный и спрашивает:— Чего велишь?Иван коня погладил, взнуздал, влез ему в правое ухо, а в левое вылез и сделался таким молодцом, что ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать. Сел на коня и поехал на царский двор. Сивка-бурка бежит, земля дрожит, горы-долы хвостом застилает, пни-колоды промеж ног пускает. Приезжает Иван на царский двор, а там народу видимо-невидимо. В высоком тереме о двенадцати столбах, о двенадцати венцах на самом верху в окошке сидит царевна Несравненная Красота.Царь вышел на крыльцо и говорит:— Кто из вас, молодцы, с разлету на коне доскочит до оконца да поцелует мою дочь в губы, за того отдам ее замуж и полцарства в придачу.Тогда добрые молодцы начали скакать. Куда там — высоко, не достать! Попытались Ивановы братья, до середины не доскочили. Дошла очередь до Ивана. Он разогнал Сивку-бурку, гикнул, ахнул, скакнул — двух венцов только не достал. Взвился опять, разлетелся в другой раз — одного венца не достал. Еще завертелся, закружился, разгорячил коня и дал рыскача как огонь, пролетел мимо окошка, поцеловал царевну Несравненную Красоту в сахарные уста, а царевна ударила его кольцом в лоб, приложила печать.
Тут весь народ закричал:— Держи, держи его!А его и след простыл. Прискакал Иван в чистое поле, влез Сивке-бурке в левое ухо, а из правого вылез и сделался опять Иваном-дураком. Коня пустил, а сам пошел домой, по дороге набрал грибов. Обвязал лоб тряпицей, залез на печь и полеживает.Приезжают его братья, рассказывают, где были, и что видели.— Были хороши молодцы, а один лучше всех — с разлету на коне царевну в уста поцеловал. Видели, откуда приехал, а не видели, куда уехал.Иван сидит за трубой и говорит:— Да не я ли это был?Братья на него рассердились:— Дурак — дурацкое и орет! Сиди на печи да ешь свои грибы.Иван потихоньку развязал тряпицу на лбу, где его царевна кольцом ударила, — избу огнем осветило. Братья испугались, закричали:— Что ты, дурак, делаешь? Избу сожжешь!На другой день царь зовет к себе на пир всех бояр и князей, и простых людей, и богатых и нищих, и старых и малых.Ивановы братья стали собираться к царю на пир. Иван им говорит:— Возьмите меня с собой!— Куда тебе, дураку, людей смешить! Сиди на печи да ешь свои грибы.Братья сели на добрых коней и поехали, а Иван пошел пешком. Приходит к царю на пир и сел в дальний угол. Царевна Несравненная Красота начала гостей обходить. Подносит чашу с медом и смотрит, у кого на лбу печать.Обошла она всех гостей, подходит к Ивану, и у самой сердце так и защемило. Взглянула на него — он весь в саже, волосы дыбом.Царевна Несравненная Красота стала его спрашивать:— Чей ты? Откуда? Для чего лоб завязал?— Ушибся. Царевна ему лоб развязала — вдруг свет по всему дворцу. Она и вскрикнула:— Это моя печать! Вот где мой суженый!Царь подходит и говорит:— Какой это суженый! Он дурной, весь в саже. Иван говорит царю:— Дозволь мне умыться. Царь дозволил. Иван вышел на двор и крикнул, как его отец учил:— Сивка-бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед травой!Откуда ни возьмись, конь бежит, земля дрожит, из ноздрей пламя пышет, из ушей дым столбом валит. Иван ему в правое ухо влез, из левого вылез и сделался опять таким молодцом, что ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать. Весь народ так и ахнул. Разговоры тут были коротки: веселым пирком да за свадебку.
Поделиться ссылкой:
Похожее
babi-city.ru
Сказка Сивка-Бурка
Жил-был старик, и было у него три сына. Младшего все Иванушкой-дурачком звали. Посеял раз старик пшеницу. Добрая уродилась пшеница, да только повадился кто-то ту пшеницу мять да топтать.Вот старик и говорит сыновьям:— Милые мои дети! Надо стеречь пшеницу каждую ночь по очереди, надо поймать вора!Настала первая ночь. Отправился старший сын пшеницу стеречь, да захотелось ему спать. Забрался он на сеновал и проспал до утра.Приходит утром домой и говорит:— Всю-то ночь я не спал, пшеницу стерег! Иззяб весь, а вора не видал.На вторую ночь пошел средний сын. И он так же всю ночь проспал на сеновале.На третью ночь приходит черед Иванушке-дурачку идти. Положил он пирог за пазуху, взял веревку и пошел. Пришел в поле, сел на камень. Сидит не спит, пирог жует, вора дожидается.В самую полночь прискакал на пшеницу конь — одна шерстинка серебряная, другая золотая, бежит — земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет. И стал тот конь пшеницу есть. Не столько ест, сколько копытами топчет. Подкрался Иванушка к коню и разом накинул ему на шею веревку. Рванулся конь изо всех сил — не тут-то было! Иванушка вскочил на него ловко и ухватился крепко за гриву. Уж конь носил-носил его по полю, скакал-скакал — никак не мог сбросить!Стал конь просить Иванушку:— Отпусти ты меня, Иванушка, на волю! Я тебе за это великую службу сослужу.— Хорошо, — отвечает Иванушка, — отпущу, да как я тебя потом найду?— А ты выйди в чистое поле, в широкое раздолье, свистни три раза молодецким посвистом, гаркни богатырским покриком: «Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой!» — я тут и появлюсь.Отпустил Иванушка коня и взял с него обещание пшеницы никогда больше не есть и не топтать.Пришел Иванушка поутру домой.— Ну, рассказывай, что ты там видел? — спрашивают братья.— Поймал я, — говорит Иванушка, — коня — одна шерстинка серебряная, другая золотая.— А где же конь?— Да он обещал больше не ходить в пшеницу, вот я его и отпустил.Не поверили Иванушке братья, посмеялись над ним вволю. Да только уж с этой ночи и вправду никто пшеницы не трогал...Скоро после того разослал царь гонцов по всем деревням, по всем городам клич кликать:— Собирайтесь, бояре да дворяне, купцы да простые крестьяне, к царю на двор. Сидит царская дочь Елена Прекрасная в своем высоком тереме у окошка. Кто на коне до царевны доскочит, да с ее руки золотой перстень снимет, за того она и замуж пойдет!Вот в указанный день собираются братья ехать к царскому двору — не затем, чтобы самим скакать, а хоть на других посмотреть. А Иванушка с ними просится:— Братцы, дайте мне хоть какую-нибудь лошаденку, и я хочу поехать посмотреть на Елену Прекрасную!— Куда тебе, дурню! Людей, что ли, хочешь смешить? Сиди себе на печи да золу пересыпай!Уехали братья, а Иванушка-дурачок и говорит братниным женам:— Дайте мне лукошко, я хоть в лес пойду — грибов наберу!Взял лукошко и пошел, будто грибы собирать. Вышел Иванушка в чистое поле, в широкое раздолье, лукошко под куст бросил, а сам свистнул молодецким посвистом, гаркнул богатырским покриком:— Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой!Конь бежит, земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет. Прибежал и стал перед Иванушкой как вкопанный.— Что угодно, Иванушка?— Хочу посмотреть на царскую дочь Елену Прекрасную! — отвечает Иванушка.— Ну, влезай ко мне в правое ухо, в левое вылезай!Влез Иванушка коню в правое ухо, а в левое вылез — и стал таким молодцом, что ни вздумать, ни взгадать, ни в сказке сказать, ни пером описать! Сел на Сивку-бурку и поскакал прямо к городу. Нагнал он по дороге своих братьев, проскакал мимо них, пылью дорожной осыпал.Прискакал Иванушка на площадь — прямо к царскому дворцу. Смотрит — народу видимо-невидимо, а в высоком терему, у окна, сидит царевна Елена Прекрасная. На руке у нее перстень сверкает — цены ему нет! А собою она красавица из красавиц. Глядят все на Елену Прекрасную, а никто не решается до нее доскочить: никому нет охоты шею себе ломать.Ударил тут Иванушка Сивку-бурку по крутым бокам... Фыркнул конь, заржал, прыгнул — только на три бревна до царевны не допрыгнул. Удивился народ, а Иванушка повернул Сивку и ускакал.Кричат все:— Кто таков? Кто таков?А Иванушки уж и след простыл. Видели, откуда прискакал, не видели, куда ускакал. Примчался Иванушка в чистое поле, соскочил с коня, влез ему в левое ухо, а в правое вылез и стал по-прежнему Иванушкой-дурачком.Отпустил он Сивку-бурку, набрал полное лукошко мухоморов и принес домой:— Эва, какие грибки хорошие!Рассердились братнины жены на Иванушку и давай его ругать:— Какие ты, дурень, грибы принес? Только тебе одному их есть!Усмехнулся Иванушка, забрался на печь и сидит.Воротились домой братья и рассказывают женам, что они в городе видели:— Ну, хозяйки, какой молодец к царю приезжал! Такого мы сроду не видывали. До царевны только на три бревна не допрыгнул.А Иванушка лежит на печи да посмеивается:— Братцы родные, а не я ли это там был?— Куда тебе, дурню, там быть! Сиди уж на печи да мух лови!На другой день старшие братья снова в город поехали, а Иванушка взял лукошко и пошел за грибами. Вышел в чистое поле, в широкое раздолье, лукошко бросил, сам свистнул молодецким посвистом, гаркнул богатырским покриком:— Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой!Конь бежит, земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет. Прибежал и стал перед Иванушкой как вкопанный.Влез Иванушка Сивке-бурке в правое ухо, а в левое вылез и стал молодец молодцом. Вскочил на коня и поскакал ко двору. Видит — на площади народу еще больше прежнего. Все на царевну любуются, а скакать никто и не думает: боятся шею себе сломать! Ударил тут Иванушка своего коня по крутым бокам. Заржал Сивка-бурка, прыгнул — только на два бревна до окна царевны не достал.Поворотил Иванушка Сивку и ускакал. Видели, откуда прискакал, не видели, куда ускакал. А Иванушка уже в чистом поле. Отпустил Сивку-бурку, а сам пошел домой. Сел на печь, сидит, дожидается братьев.Приезжают братья домой и рассказывают:— Ну, хозяйки, тот же молодец опять приезжал! Не допрыгнул до царевны только на два бревна.Иванушка и говорит им:— Братцы, а не я ли это там был?— Сиди, дурень, помалкивай!..На третий день братья снова собираются ехать, а Иванушка говорит:— Дайте мне хоть плохонькую лошаденку: поеду и я с вами!— Сиди, дурень, дома! Только тебя там и не хватает!Сказали и уехали.Иванушка вышел в чистое поле, в широкое раздолье, свистнул молодецким посвистом, гаркнул богатырским покриком:— Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой!Конь бежит, земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет. Прибежал и стал перед Иванушкой как вкопанный. Влез Иванушка коню в правое ухо, а в левое вылез. Стал молодец молодцом и поскакал к царскому двору.Прискакал Иванушка к высокому терему, стегнул Сивку-бурку плеткой... Заржал конь пуще прежнего, ударил о землю копытами, прыгнул — и доскочил до окна! Поцеловал Иванушка Елену Прекрасную в алые губы, снял с ее пальца заветный перстень и умчался. Только его и видели!Тут все зашумели, закричали, руками замахали:— Держи его! Лови его!А Иванушки и след простыл.Отпустил он Сивку-бурку, пришел домой. Одна рука тряпкой обмотана.— Что это с тобою приключилось? — спрашивают братнины жены.— Да вот, искал грибы, на сучок накололся...И полез на печку.Вернулись братья, стали рассказывать, что и как было:— Ну, хозяйки, тот молодец в этот раз так скакнул, что до царевны допрыгнул и перстень с ее пальца снял!Иванушка сидит на печке да знай свое:— Братцы, а не я ли это там был?— Сиди, дурень, не болтай зря!Тут Иванушке захотелось на драгоценный перстень царевны взглянуть. Как размотал он тряпку, так всю избу и засияло!— Перестань, дурень, с огнем баловать! — кричат братья. — Еще избу сожжешь. Пора тебя совсем из дому прогнать!Ничего им Иванушка не ответил, а перстень снова тряпкой обвязал...Через три дня царь снова клич кликнул: чтобы весь народ, сколько ни есть в царстве, собирался к нему на пир и чтобы никто не смел дома оставаться. А кто царским пиром побрезгает, тому голову с плеч долой! Нечего делать, отправились братья на пир, повезли с собой и Иванушку-дурачка. Приехали, уселись за столы дубовые, за скатерти узорчатые, пьют-едят, разговаривают. А Иванушка забрался за печку, в уголок, и сидит там.Ходит Елена Прекрасная, потчует гостей. Каждому подносит вина и меду, а сама смотрит, нет ли у кого на руке ее перстенька заветного. У кого перстень на руке — тот и жених ее. Только ни у кого перстня не видно...Обошла она всех, подходит к последнему — к Иванушке. А он за печкой сидит, одежонка на нем худая, лаптишки рваные, одна рука тряпкой обвязана. Братья глядят и думают: «Ишь ты, царевна и нашему Ивашке вина подносит!»А Елена Прекрасная подала Иванушке стакан вина и спрашивает:— Почему это у тебя, молодец, рука обвязана?— Ходил в лес по грибы да на сук накололся.— А ну-ка, развяжи, покажи!Развязал Иванушка руку, а на пальце у него царевнин перстень заветный: так и сияет, так и сверкает!Обрадовалась Елена Прекрасная, взяла Иванушку за руку, подвела к отцу и говорит:— Вот, батюшка, мой жених и нашелся!Умыли Иванушку, причесали, одели, и стал он не Иванушкой-дурачком, а молодец молодцом, прямо и не узнаешь!Тут ждать да рассуждать не стали — веселым пирком да за свадебку! Я на том пиру был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.
Русская народная сказка Сивка-Бурка
kiddywood.ru
«Сивка-бурка». Русская народная сказка
Сивка-бурка – конь лихой, разношерстный: одна шерстинка золотая, другая — серебряная. Потоптал он да попортил поначалу пшеницу золотую, богатую. Но Иванушка-дурачок присмирил резвого коня. Разношерстный конь своё поражение признал. А потом, сменив гнев на милость, сам помог Иванушке. Да так крепко, что тот в люди выбился, на самой царевне женился. А двое других сыновей старика, те, что умными считались, ничегошеньки добиться не смогли.
«Сивка-бурка»Было у старика трое сыновей: двое умных, а третий — Иванушка-дурачок; день и ночь дурачок на печи лежит.
Посеял старик пшеницу, и выросла пшеница золотая, богатая; да повадился ту пшеницу кто-то по ночам толочь и травить. Вот старик и говорит детям:
— Милые мои дети! Cтерегите пшеницу каждую ночь поочередно, поймайте мне вора.
Приходит первая ночь. Снарядился старший сын пшеницу стеречь, да захотелось ему спать: забрался он на сеновал и проспал до утра. Приходит утром домой и говорит: «Всю ночь-де не спал, иззяб, а вора не видал!»
На вторую ночь пошел средний сын и также всю ночку проспал на сеновале.
На третью ночь приходит черед дураку идти. Взял он аркан и пошел. Пришел на межу и сел на камень: сидит — не спит, вора дожидается. В самую полночь прискакал в пшеницу разношерстный конь: одна шерстинка золотая, другая — серебряная; бежит — земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет. И стал тот конь пшеницу есть: не столько ест, сколько топчет.
Подкрался Иванушка на четвереньках к коню и разом накинул ему на шею аркан. Рванулся конь изо всех сил — не тут-то было. Уперся Иван, аркан шею давит. И стал тут конь победителя своего молить:
— Отпусти ты меня, Иванушка, а я тебе великую сослужу службу.
— Хорошо,— отвечает Иванушка-дурачок, — Да как я тебя потом найду?
— Выйди за околицу, — говорит конь, — свистни три раза и крикни:
«Сивка-бурка,Вещая каурка!Стань передо мной,Как лист перед травой!»— я тут и буду.
Отпустил коня Иванушка-дурачок и взял с него слово — пшеницы больше не есть и не топтать.
Пришел Иванушка домой.— Ну что, дурак, видел? — спрашивают братья.
— Поймал я, — говорит Иванушка, — разношерстного коня. Пообещал он больше не ходить в пшеницу — вот я его и отпустил.
Посмеялись вволю братья над дураком, что с него возьмешь? Да только уж с этой ночи никто пшеницы не трогал.
Скоро после этого стали по деревням и городам бирючи от царя ходить, клич кликать: «Собирайтесь-де бояре и дворяне, купцы и мещане, и простые крестьяне, все к царю на праздник, на три дня; берите с собой лучших коней, и кто на своем коне до царевнина терема доскочит и с царевниной руки перстень снимет, за того царь царевну замуж отдаст».
Стали собираться на праздник и Иванушкины братья: не то чтобы уж самим скакать, а хоть на других посмотреть. Просится и Иванушка с ними.
— Куда тебе, дурак! — говорят братья. — Людей, что ли, хочешь пугать? Сиди себе на печи да золу пересыпай.
Уехали братья, а Иванушка-дурачок взял у невесток лукошко и пошел грибы брать. Вышел Иванушка в поле, лукошко бросил, свистнул три раза и гаркнул:
«Сивка-бурка,Вещая каурка!Стань передо мной,как лист перед травой!»
Конь бежит — земля дрожит, из ушей — пламя, из нозрей — дым столбом валит; прибежал — и стал конь перед Иванушкой как вкопанный.
— Ну, — говорит,— влезай мне, Иванушка, в правое ухо, а в левое вылезай!
Влез Иванушка коню в правое ухо, а в левое вылез — и стал таким молодцом, что ни вздумать, ни взгадать, ни в сказке сказать.
Сел тогда Иванушка на коня и поскакал на праздник к царю. Прискакал на площадь перед дворцом, видит: народу видимо-невидимо; а в высоком терему, у окна, царевна сидит: на руке перстень — цены нет, собой красавица из красавиц. Никто до нее скакать и не думает: кому охота наверняка шею сломать?
Ударил тут Иванушка своего коня плеткой по крутым бедрам, осерчал конь, разбежался, прыгнул — только на три венца до царевнина окна не допрыгнул.
Удивился народ, а Иванушка повернул коня и поскакал назад. Братья его не скоро посторонились, так он их шелковой плеткой хлестнул. Кричит народ: «Держи, держи его!» — а Иванушкин уж и след простыл.
Выехал Иван из города, слез с коня, влез к нему в левое ухо, в правое вылез и стал опять прежним Иванушкой-дурачком. Отпустил Иванушка коня, набрал лукошко мухоморов и принес домой.
— Вот вам, хозяюшки, грибков, — говорит. Рассердились тут невестки на Ивана:
— Что ты, дурак, за грибы принес? Разве тебе одному их есть! Усмехнулся Иван и опять залез на печь. Пришли братья домой и рассказывают отцу, как они в городе были и что видели, а Иванушка лежит на печи да посмеивается. На другой день старшие братья опять на праздник поехали, а Иванушка взял лукошко и пошел за грибами. Вышел в поле, свистнул, гаркнул:
«Сивка-бурка,Вещая каурка!Стань передо мной,как лист перед травой!
Прибежал конь и встал перед Иванушкой как вкопанный.
Перерядился опять Иван и поскакал на площадь. Видит — на площади народу еще больше прежнего; все на царевну любуются, а прыгать никто не думает: кому охота шею ломать! Ударил тут Иванушка своего коня по крутым бедрам, осерчал конь, прыгнул — и только на два венца до царевнина окна не достал. Поворотил Иванушка коня, хлестнул братьев, чтоб посторонились, и ускакал. Приходят братья домой, а Иванушка уже на печи лежит, слушает, что братья рассказывают, и посмеивается.
На третий день братья опять поехали на праздник, прискакал и Иванушка. Стеганул он своего коня плеткой. Осерчал конь пуще прежнего: прыгнул — и достал до окна.
Иванушка поцеловал царевну в сахарные уста, схватил с ее пальца дорогой перстень, повернул коня и поскакал назад; братья его не скоро посторонились, так он их шелковою плеткой огрел. Кричит народ, и царь, и царевна:
— Кто? Кто? Лови, держи его! — а Иванушкин уж и след простыл.
Выехал Иванушка из города, слез с коня, влез к нему в левое ухо, в правое вылез, и стал опять прежним Иванушкой-дурачком. Пришел Иванушка домой — одна рука тряпкой обмотана.
— Что это у тебя такое? — спрашивают Ивана невестки.
— Да вот, — говорит, — искавши грибов, сучком накололся!.. — И полез Иван на печь.
Приходят братья домой, стали рассказывают, что и как было. А Иванушка на печи лежит, слушает, что братья рассказывают, да посмеивается. Захотелось ему на перстенек посмотреть. Как приподнял он тряпку, избу всю так и осияло.
— Перестань, дурак, с огнем баловать! — крикнули на него братья. — Еще избу сожжешь. Пора тебя, дурака, совсем из дому прогнать!
Дня через три идет от царя клич, чтобы весь народ, сколько ни есть в его царстве, собирался к нему на пир и чтобы никто не смел дома оставаться, а кто царским пиром побрезгует — тому голову с плеч!
Нечего тут делать, пошел на пир сам старик со всей семьей. Пришли, за столы дубовые посадилися; пьют и едят, речи гуторят.
В конце пира стала царевна медом из своих рук гостей обносить. Обошла всех, подходит к Иванушке последнему; а на дураке-то платьишко худое, весь — в саже, волосы дыбом, одна рука грязной тряпкой завязана… просто страсть!
— Зачем это у тебя, молодец, рука обвязана? — спрашивает царевна. — Развяжи-ка.
Развязал Иванушка руку; а на пальце царевнин перстень — так всех и осиял. Взяла тогда царевна дурака за руку, подвела к отцу и говорит: «Вот, батюшка, мой суженый!»
Обмыли слуги Иванушку, причесали, одели в царское платье, и стал он таким молодцом, да красавцем, что отец и братья глядят — и глазам своим не верят. Сыграли свадьбу царевны с Иванушкой и сделали пир на весь мир. Я там был: мед, сласти пил; по усам текло, а в рот не попало!
Вот ведь как бывает в жизни: те, кого почитают за умных, на самом деле совсем другими оказываются. А те, кому ярлычок «дурак» навешивают, в реальном деле совсем по-другому себя проявляют. И умным Иванушка оказался, и хитрым, и настойчивым. Решил вора выследить – и выследил. Умел Иванушка и наперёд заглянуть. Знал, что конь чудесный ещё ему пригодится в жизни.
А мы сказку читаем, да учимся, что-то себе на ус наматываем, чему-то дивимся. А потом и за следующую сказочку принимаемся…
detskiychas.ru
