Стихи бунина для детей про осень: Стихи Бунина про осень: Читать осенние стихотворения Ивана Алексеевича Бунина

Содержание

Стихи про осень — Иван Бунин

Стихи про осень

Иван Бунин

Осень

Осень. Чащи леса.
Мох сухих болот.
Озеро белесо.
Бледен небосвод.
Отцвели кувшинки,
И шафран отцвел.
Выбиты тропинки,
Лес и пуст, и гол.
Только ты красива,
Хоть давно суха,
В кочках у залива
Старая ольха.
Женственно глядишься
В воду в полусне –
И засеребришься
Прежде всех к весне.

Октябрьский рассвет

Ночь побледнела, и месяц садится
За реку красным серпом.
Сонный туман на лугах серебрится,
Черный камыш отсырел и дымится,
Ветер шуршит камышом.

Тишь на деревне. В часовне лампада
Меркнет, устало горя.
В трепетный сумрак озябшего сада
Льется со степи волнами прохлада…
Медленно рдеет заря.

Как печально, как скоро померкла

Как печально, как скоро померкла
На закате заря! Погляди:
Уж за ближней межою по жнивью
Ничего не видать впереди.

Далеко по широкой равнине
Сумрак ночи осенней разлит;
Лишь на западе сумрачно-алом
Силуэты чуть видны ракит.

И ни звука! И сердце томится,
Непонятною грустью полно…
Оттого ль, что ночлег мой далеко,
Оттого ли, что в поле темно?

Оттого ли, что близкая осень
Веет чем-то знакомым, родным —
Молчаливою грустью деревни
И безлюдьем степным?

Шумели листья, облетая

Шумели листья, облетая,
Лес заводил осенний вой…
Каких-то серых птичек стая
Кружилась по ветру с листвой.

А я был мал, — беспечной шуткой
Смятенье их казалось мне:
Под гул и шорох пляски жуткой
Мне было весело вдвойне.

Хотелось вместе с вихрем шумным
Кружиться по лесу, кричать —
И каждый медный лист встречать
Восторгом радостно-безумным!

Осыпаются астры в садах

Осыпаются астры в садах,
Стройный клен под окошком желтеет,
И холодный туман на полях
Целый день неподвижно белеет.

Ближний лес затихает, и в нем
Показалися всюду просветы,
И красив он в уборе своем,
Золотистой листвою одетый.

Но под этой сквозною листвой
В этих чащах не слышно ни звука…
Осень веет тоской,
Осень веет разлукой!

Поброди же в последние дни
По аллее, давно молчаливой,
И с любовью и с грустью взгляни
На знакомые нивы.

В тишине деревенских ночей
И в молчанье осенней полночи
Вспомни песни, что пел соловей,
Вспомни летние ночи
И подумай, что годы идут,
Что с весной, как минует ненастье,
Нам они не вернут
Обманувшего счастья…

Еще от дома на дворе

Еще от дома на дворе
Синеют утренние тени,
И под навесами строений
Трава в холодном серебре;
Но уж сияет яркий зной,
Давно топор стучит в сарае,
И голубей пугливых стаи
Сверкают снежной белизной.
С зари кукушка за рекою
Кукует звучно вдалеке,
И в молодом березняке
Грибами пахнет и листвою.
На солнце светлая река
Трепещет радостно, смеется,
И гулко в роще отдается
Над нею ладный стук валька.

Не видно птиц. Покорно чахнет…

Не видно птиц. Покорно чахнет
Лес, опустевший и больной.
Грибы сошли, но крепко пахнет
В оврагах сыростью грибной.
Глушь стала ниже и светлее,
В кустах свалялася трава,
И, под дождем осенним тлея,
Чернеет тёмная листва.
А в поле ветер. День холодный
Угрюм и свеж — и целый день
Скитаюсь я в степи свободной,
Вдали от сел и деревень.
И, убаюкан шагом конным,
С отрадной грустью внемлю я,
Как ветер звоном однотонным,
Гудит-поет в стволы ружья.

В полях сухие стебли кукурузы

В полях сухие стебли кукурузы,
Следы колес и блеклая ботва.
В холодном море — бледные медузы
И красная подводная трава.

Поля и осень. Море и нагие
Обрывы скал. Вот ночь, и мы идем
На темный берег. В море — летаргия
Во всем великом таинстве своем.

«Ты видишь воду?» — «Вижу только ртутный
Туманный блеск…» Ни неба, ни земли.
Лишь звездный блеск висит под нами — в мутной
Бездонно-фосфорической пыли.

Стихи про осень — Иван Бунин

<<< Иван Бунин
«Листопад», «Ветер осенний в лесах подымается», «Осыпаются астры в садах», «В степи», «В окно я вижу груды облаков» и другие.

Рыбацкая (Иван Бунин)

Летом в море легкая вода,
Белые сухие паруса,
Иглами стальными в невода
Сыплется под баркою хамса.

Осенью невесел Трапезонд!
В море вьюга, холод и туман,
Ходит головами горизонт,
В пену зарывается бакан.

Тяжела студеная вода,
Буря в ночь осеннюю дерзка,
Да на волю гонит из гнезда
Лютая голодная тоска!

Листопад (Иван Бунин)

Лес, точно терем расписной,
Лиловый, золотой, багряный,
Веселой, пестрою стеной
Стоит над светлою поляной.

Березы желтою резьбой
Блестят в лазури голубой,
Как вышки, елочки темнеют,
А между кленами синеют
То там, то здесь в листве сквозной
Просветы в небо, что оконца.
Лес пахнет дубом и сосной,
За лето высох он от солнца,
И Осень тихою вдовой
Вступает в пестрый терем свой.
Сегодня на пустой поляне,
Среди широкого двора,
Воздушной паутины ткани
Блестят, как сеть из серебра.
Сегодня целый день играет
В дворе последний мотылек
И, точно белый лепесток,
На паутине замирает,
Пригретый солнечным теплом;

>>> продолжение

**** (Иван Бунин)

Ветер осенний в лесах подымается,
Шумно по чащам идет,
Мертвые листья срывает и весело
В бешеной пляске несет.

Только замрет, припадет и послушает,—
Снова взмахнет, а за ним
Лес загудит, затрепещет,— и сыплются
Листья дождем золотым.

Веет зимою, морозными вьюгами,
Тучи плывут в небесах…
Пусть же погибнет все мертвое, слабое
И возвратится во прах!

Зимние вьюги — предтечи весенние,
Зимние вьюги должны
Похоронить под снегами холодными
Мертвых к приходу весны.

В темную осень земля укрывается
Желтой листвой, а под ней
Дремлет побегов и трав прозябание,
Сок животворных корней.

Жизнь зарождается в мраке таинственном.
Радость и гибель ея
Служат нетленному и неизменному —
Вечной красе Бытия!

**** (Иван Бунин)

Осыпаются астры в садах,
Стройный клен под окошком желтеет,
И холодный туман на полях
Целый день неподвижно белеет.
Ближний лес затихает, и в нем
Показалися всюду просветы,
И красив он в уборе своем,
Золотистой листвою одетый.
Но под этой сквозною листвой
В этих чащах не слышно ни звука…
Осень веет тоской,
Осень веет разлукой!

Поброди же в последние дни
По аллее, давно молчаливой,
И с любовью и с грустью взгляни
На знакомые нивы.
В тишине деревенских ночей
И в молчанье осенней полночи
Вспомни песни, что пел соловей,
Вспомни летние ночи
И подумай, что годы идут,
Что с весной, как минует ненастье,
Нам они не вернут
Обманувшего счастья…

В степи (Иван Бунин)

Вчера в степи я слышал отдаленный
Крик журавлей. И дико и легко
Он прозвенел над тихими полями…
Путь добрый! Им не жаль нас покидать:
И новая цветущая природа,
И новая весна их ожидает
За синими, за теплыми морями,
А к нам идет угрюмая зима:
Засохла степь, лес глохнет и желтеет,
Осенний вечер, тучи нагоняя,
Открыл в кустах звериные лазы,
Листвой засыпал долы и овраги,
И по ночам в их черной темноте,
Под шум деревьев, свечками мерцают,
Таинственно блуждая, волчьи очи…
Да, край родной не радует теперь!
И все-таки, кочующие птицы,
Не пробуждает зависти во мне
Ваш звонкий крик, и гордый и свободный.

>>> продолжение

Вечер (Иван Бунин)

О счастье мы всегда лишь вспоминаем.
А счастье всюду. Может быть, оно —
Вот этот сад осенний за сараем
И чистый воздух, льющийся в окно.

В бездонном небе легким белым краем
Встает, сияет облако. Давно
Слежу за ним… Мы мало видим, знаем,
А счастье только знающим дано.

Окно открыто. Пискнула и села
На подоконник птичка. И от книг
Усталый взгляд я отвожу на миг.

День вечереет, небо опустело.
Гул молотилки слышен на гумне…
Я вижу, слышу, счастлив. Все во мне.

**** (Иван Бунин)

И вот опять уж по зарям
В выси, пустынной и привольной,
Станицы птиц летат к морям,
Чернея цепью треугольной.

Ясна заря, безмолвна степь,
Закат алеет, разгораясь…
И тихо в небе эта цепь
Плывет, размеренно качаясь.

Какая даль и вышина!
Глядишь — и бездной голубою
Небес осенних глубина
Как будто тает над тобою.

И обнимает эта даль,—
Душа отдаться ей готова,
И новых, светлых дум печаль
Освобождает от земного.

**** (Иван Бунин)

Далеко по широкой равнине
Сумрак ночи осенней разлит;
Лишь на западе сумрачно-алом
Силуэты чуть видны ракит.

Оттого ли, что близкая осень
Веет чем-то знакомым, родным —
Молчаливою грустью деревни
И безлюдьем степным?

**** (Иван Бунин)

В окно я вижу груды облаков,
Холодных, белоснежных, как зимою,
И яркость неба влажно-голубого.
Осенний полдень светел, и на север
Уходят тучи. Клены золотые
И белые березки у балкона
Сквозят на небе редкою листвой,
И хрусталем на них сверкают льдинки.
Они, качаясь, тают, а за домом
Бушует ветер… Двери на балконе
Уже давно заклеены к зиме,
Двойные рамы, топленные печи —
Все охраняет ветхий дом от стужи,
А по саду пустому кружит ветер
И, листья подметая по аллеям,
Гудит в березах старых… Светел день,
Но холодно,— до снега недалеко.
Я часто вспоминаю осень юга…

Теперь на Черном море непрерывно
Бушуют бури: тусклый блеск от солнца,
Скалистый берег, бешеный прибой
И по волнам сверкающая пена…
Ты помнишь этот берег, окаймленный
Ее широкой снежною грядой?
Бывало, мы сбежим к воде с обрыва
И жадно ловим ветер. Вольно веет
Он бодростью и свежестью морской;
Срывая брызги с бурного прибоя,
Он влажной пылью воздух наполняет
И снежных чаек носит над волнами.
Мы в шуме волн кричим ему навстречу,
Он валит с ног и заглушает голос,
А нам легко и весело, как птицам…
Все это сном мне кажется теперь.

**** (Иван Бунин)

Не видно птиц. Покорно чахнет
Лес, опустевший и больной.
Грибы сошли, но крепко пахнет
В оврагах сыростью грибной.

Глушь стала ниже и светлее,
В кустах свалялася трава,
И, под дождем осенним тлея,
Чернеет тёмная листва.

А в поле ветер. День холодный
Угрюм и свеж — и целый день
Скитаюсь я в степи свободной,
Вдали от сел и деревень.

И, убаюкан шагом конным,
С отрадной грустью внемлю я,
Как ветер звоном однотонным,
Гудит-поет в стволы ружья.

Одиночество (Иван Бунин)

И ветер, и дождик, и мгла
Над холодной пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
До весны опустели сады.
Я на даче один. Мне темно
За мольбертом, и дует в окно.

Вчера ты была у меня,
Но тебе уж тоскливо со мной.
Под вечер ненастного дня
Ты мне стала казаться женой…
Что ж, прощай! Как-нибудь до весны
Проживу и один — без жены…

Сегодня идут без конца
Те же тучи — гряда за грядой.
Твой след под дождем у крыльца
Расплылся, налился водой.
И мне больно глядеть одному
В предвечернюю серую тьму.

Мне крикнуть хотелось вослед:
«Воротись, я сроднился с тобой!»
Но для женщины прошлого нет:
Разлюбила — и стал ей чужой.
Что ж! Камин затоплю, буду пить…
Хорошо бы собаку купить.

Октябрьский рассвет (Иван Бунин)

**** (Иван Бунин)

Шумели листья, облетая,
Лес заводил осенний вой…
Каких-то серых птичек стая
Кружилась по ветру с листвой.

**** (Иван Бунин)

Бунин/ Листопад/ Поэзия/ Детская литература Старинная книга/

Etsy больше не поддерживает старые версии вашего веб-браузера, чтобы обеспечить безопасность пользовательских данных. Пожалуйста, обновите до последней версии.

Воспользуйтесь всеми преимуществами нашего сайта, включив JavaScript.

Нажмите, чтобы увеличить

37 продаж
|

4,5 из 5 звезд

€19,40

Загрузка

Доступен только 1

Включая НДС (где применимо), плюс стоимость доставки

Редкая находка — этот предмет трудно найти.

Внесен в список 2 августа 2022 г.

Один любимый

Сообщить об этом элементе в Etsy

Выберите причину… С моим заказом возникла проблемаОн использует мою интеллектуальную собственность без разрешенияЯ не думаю, что это соответствует политике EtsyВыберите причину…

Первое, что вы должны сделать, это связаться с продавцом напрямую.

Если вы уже это сделали, ваш товар не прибыл или не соответствует описанию, вы можете сообщить об этом Etsy, открыв кейс.

Сообщить о проблеме с заказом

Мы очень серьезно относимся к вопросам интеллектуальной собственности, но многие из этих проблем могут быть решены непосредственно заинтересованными сторонами. Мы рекомендуем связаться с продавцом напрямую, чтобы уважительно поделиться своими проблемами.

Если вы хотите подать заявление о нарушении прав, вам необходимо выполнить процедуру, описанную в нашей Политике в отношении авторских прав и интеллектуальной собственности.

Посмотрите, как мы определяем ручную работу, винтаж и расходные материалы

Посмотреть список запрещенных предметов и материалов

Ознакомьтесь с нашей политикой в отношении контента для взрослых

Товар на продажу…

не ручной работы

не винтаж (20+ лет)

не ремесленные принадлежности

запрещены или используют запрещенные материалы

неправильно помечен как содержимое для взрослых

Пожалуйста, выберите причину

Расскажите нам больше о том, как этот элемент нарушает наши правила. Расскажите нам больше о том, как этот элемент нарушает наши правила.

«Холодная осень» Ивана Бунина — перевод

В том году в июне он приехал погостить к нам в имение. Мы всегда считали его членом семьи — его покойный отец был моим близким другом и соседом. Пятнадцатого июня Фердинанд был убит в Сараево. Утром шестнадцатого с почты пришли газеты. Отец вышел из кабинета с одной из вечерних газет в руках и вошел в столовую, где я, моя мать и моя любовь еще сидели и пили чай, и сказал:0003

«Ну что, друзья мои, война! В Сараево убит австрийский кронпринц. Это война!»

Так как это был день святого отца моего, то в день святого Петра приходили разные люди, и после обеда он был объявлен моим суженым. Но девятнадцатого июля Германия объявила войну России…

В сентябре он приехал к нам, буквально на сутки. Он хотел попрощаться перед отъездом на фронт. Тогда мы еще думали, что война не продлится долго; нашу свадьбу просто перенесли на весну. Итак, у нас был прощальный вечер. Как обычно, после ужина мы поставили самовар. Отец посмотрел на окно, наполнявшееся паром, и сказал:

«Осень в этом году на удивление ранняя и холодная!»

В тот вечер мы сидели тихо, лишь изредка обмениваясь самыми бессмысленными словами с преувеличенным спокойствием, скрывая свои истинные и тайные мысли и чувства. Даже мой отец говорил об осени с напускной, фальшивой легкостью. Я подошла к французским окнам и вытерла стекло шалью. В саду, на фоне черного неба, ярко и ясно сияли ледяные звезды. Отец откинулся глубоко в кресле и курил, изредка беспокойно поглядывая на горящую над столом лампу; моя мать в очках усердно зашивала шелковый мешочек — мы все знали какой — при его свете. Это было трогательно и страшно одновременно. Отец спросил:

«Итак, ты уверен, что хочешь идти первым делом с утра, а не ждать завтрака?»

«Да, если вы мне позволите, я должен уйти первым делом», — сказал он. «Это грустно, но мне все еще нужно привести свои вещи в порядок дома».

Мой отец тяжело вздохнул.

«Ну, как хочешь, милый. Но в таком случае мы, старики, должно быть, ложимся спать, если мы хотим вас завтра провожать…»

Моя мать встала и перекрестила своего будущего сына — он наклонился к ее руке, а потом к моему отцу. Оставшись вдвоем, мы еще немного посидели в столовой — я подумал выложить карты для игры на терпение. Тем временем он молча ходил по комнате. Наконец он спросил:

«Ну, не хочешь подышать свежим воздухом?»

На душе стало еще тяжелее, но я равнодушно ответил: «Не возражаю».

Он все еще о чем-то думал, пока мы одевались в гостиной. С милой улыбкой он упомянул стихотворение Фета:

«Ах, как холодно этой осенью! / Надень шляпку и шаль».

— У меня нет шляпы, — сказал я. «Как проходит следующая часть?»

«Не помню. Мне кажется, что-то вроде: «Смотрите, как между чернеющими соснами / Кажется, поднимается огонь…»»

«Что за пожар?»

«Это, конечно, луна. Во всем этом есть что-то удивительно осеннее. «Наденьте чепчик и платок…» Дни наших дедов и бабушек… О, о боже! О Боже!»

«Что?»

«Ничего, друг мой. Но все же, мне грустно. Грустно, и все же, это все так хорошо. Я очень, очень люблю тебя…»

Закончив переодеваться, мы прошли через столовую и вышли в сад. Сначала было так темно, что мне приходилось держаться за его рукав. Но потом я стал различать в ночном небе черные ветви деревьев, осыпанные светом звезд. Он остановился и повернулся к дому.

«Смотрите, какие совсем другие, какие осенние окна. Пока я жив, я всегда буду помнить этот вечер».

Я посмотрела, а он обнял меня и мой швейцарский бинт. Я сняла с лица шарф из перьев и немного повернула голову, чтобы он мог меня поцеловать. После этого он посмотрел мне в лицо.

«Как сияют твои глаза», — сказал он. «Тебе холодно? Воздух достоин зимы. Если меня убьют, ты правда не забудешь обо мне сразу?

Я подумал про себя: «А вдруг его действительно убьют? И действительно ли я забуду его через короткое время? Как будто мы все забываем в конце…? И я поспешил ответить ему, устрашившись мысли моей:

«Не говори так! Я бы никогда не оправился, если бы ты умер!

Он сначала молчал, но потом медленно заговорил:

«Ну и что, если я умру. Я буду ждать тебя там. Что до тебя, то просто живи, найди сколько сможешь радости, а потом приходи ко мне».

И я плакала горькими слезами…

Утром он ушел. Моя мать дала ему тот роковой мешок, который она сшила накануне вечером. В ней была золотая икона, та самая, которую мои отец и дед несли с собой, когда тоже шли на войну. Мы пересекли его с каким-то отчаянием. Мы стояли на крыле, глядя ему вслед, в том оцепенении, которое всегда следует, когда долго провожаешь кого-то и чувствуешь только удивительную неуместность той радости, которая еще нас окружает – солнце, сияющий мороз по утрам. трава. Закончив, мы вошли в пустой дом. Я ходил по комнатам, заложив руки за спину, уже не зная, что мне делать с собой, лучше ли плакать или петь во весь голос…

Его убили — какое странное слово! – через месяц в Галиции. И с тех пор прошло тридцать долгих лет. И так много, так много произошло за эти годы, годы, которые казались такими долгими, если подумать о них. Столько волшебства, столько непостижимости, столько путаницы — всего того, что мы называем Прошлым и что лежит за пределами сил ни ума, ни сердца. Весной 18 года, когда мать и отца уже похоронили, я жил в Москве, в подвале, принадлежащем продавщице Смоленского рынка. Она смеялась надо мной: «Ну, ваше высочество, как ваши обстоятельства?» Я тоже был своего рода трейдером. Я продал, как и многие другие тогда, все, что у меня осталось, солдатам в их папахи и их шинели – колечко, крестик, меховой воротник, изъеденный молью, и вот однажды, находясь на работе, я познакомился с человеком редкой и прекрасной души – старым солдатом который уже вышел на пенсию. Вскоре я вышла за него замуж, и в апреле мы вместе поехали в Екатеринодар. Мы путешествовали с его племянником, мальчиком лет семнадцати, который тоже собирался вступить в добровольческие отряды. Дорога заняла почти две недели — я, старуха, в лаптях; мой муж, с седеющей черной бородой, был в своем заношенном казачьем кафтане. Мы пробыли на Дону и Кубани более двух лет. Зимой, в шторм, вместе с бесчисленным множеством других беженцев из Новороссии мы отправились через море в сторону Турции, и по дороге мой муж умер от тифа. После этого у меня осталось на земле только три человека: племянник моего мужа и его молодая жена, и их ребенок, семимесячная девочка. Но муж и жена вернулись позже в Крым к Врангелю, оставив ребенка со мной. Я не знаю, что с ними случилось — они просто исчезли. Итак, я некоторое время жил в Константинополе, зарабатывая себе и девочке, чем мог, ломая спину нелегально работая в ужасных условиях. Потом, как и многие другие, я ушел — и с девушкой ходил почти везде. Болгария, Сербия, Чехия, Бельгия, Париж, Ницца… Девочка давно выросла и решила остаться в Париже. Она теперь настоящая француженка – очень красивая и совершенно равнодушная ко мне. Она работала в шоколадной лавке рядом с Мадлен, собирала коробочки из цветной бумаги и перевязывала их золотым шнурком. Ее руки ухожены, а ногти серебряные. Что касается меня, то я до сих пор живу в Ницце по милости Божией… Первый раз я был в Ницце в 1912… и в те дни я даже представить себе не мог, что со мной будет…

Итак, я жил, и я пережил его смерть, хотя однажды сказал, что никогда не переживу. Но, когда я вспоминаю все, что было с тех пор, я всегда спрашиваю себя: ну а что было на самом деле в твоей жизни? А я отвечаю: только тем холодным осенним вечером. Это действительно произошло? Да, это так. А все остальное, что я пережил, было просто тратой, бесполезной мечтой. И я верю, я верю верой, как огонь, что он ждет меня там — с той же любовью, с той же юностью, что и в тот вечер. «Просто живи, найди, какую радость сможешь, и тогда приходи ко мне…» Я жил, я имел радость, и теперь мне уже пора приходить.

3 мая 1944 г.

Это произведение — один из самых известных рассказов Ивана Бунина. Бунин был первым русским, получившим Нобелевскую премию по литературе в 1933 году, но большая часть его прозы отражает прозу более раннего периода. Недаром он известен как последний представитель аристократической прозы — он родился в родовом имении в 1870 году, дружил с Толстым и презирал все грубое и низкое. Эта уравновешенность обычно означает, что он нам либо нравится, либо не нравится. Для кого-то он — мечтательный слабак, представитель класса, который справедливо вымер (читай — систематически убивался большевиками). Он неоднократно пишет о любви, что через некоторое время становится довольно утомительным. И я читал критику, предполагающую, что он так и не оправился от потери своей страны во время революций, немного как Киплинг после Первой мировой войны.

«Холодная осень» Я думаю, по крайней мере, опровергает эту последнюю жалобу. Это история именно о трагедии и утрате мира, а не об отказе смириться с этим. Рассказчик жил, она существовала. У нас есть два абзаца без любимой, но они цельные и длинные. Что-то живое вышло из самой прозы. И как можно винить рассказчицу, когда тот осенний вечер остается в ее памяти гораздо более значимым? Нравится нам это или нет, но наши воспоминания неполны — часть нас самих решает, какие моменты достойны памяти. И тот человек, который не может найти момент, выжженный в его мозгу, возможно, не жил по-настоящему.

История запятнана смертью. Возлюбленный, муж, племянник и его жена, мать и отец рассказчика — и даже вначале отец возлюбленной. Мало того, что старый мир разрушен приходом большевиков, он буквально убит, а вместе с ним и его память. Как и сам Бунин, рассказчик работает живым вместилищем утраченного мира. Француженка следующего поколения для него уже потеряна.

Любимая цитата Фета — пожалуй, моего любимого русского поэта. Но Фет — поэт сенокосов и закатов, очень доступный поэт, главные источники вдохновения которого — любовь и природа и корпус которого испорчен какой-то гордой, аристократической меланхолией, — он первый перевел Шопенгауэра на русский язык, откуда перешел к Друг Фета Толстой. Фет не поэт для ужасов 20 ^-й век. Цитируя его, возлюбленный показывает, что его мир не тот, в котором он живет на самом деле, предвещая впоследствии свою скорую смерть. Мне особенно нравится использование маленького мешочка с иконой в нем. Мы ожидаем, что эти предметы, которые защищали предыдущие поколения, будут обеспечивать такую же защиту и сейчас.