Содержание
Проект «Моя семья- моя маленькая Родина». | Презентация урока для интерактивной доски (средняя группа) на тему:
Слайд 1
МБДОУ Детский сад № 97 Средняя группа Минина Елена Викторовна Воспитатель МБДОУ «Детский сад №97» Педагогический проект «Моя семья»
Слайд 2
Проект «Моя семья- моя маленькая Родина». Возраст участников 4-5 лет. Тип проекта: краткосрочный-3 недели .
Слайд 3
Актуальность. Любовь маленького ребенка — дошкольника к Родине начинается с отношения к самым близким людям — отцу, матери, дедушке, бабушке, с любви к своему дому. В настоящее время в своевременной семье забыты нравственные традиции, занижен авторитет отцов, т. к. воспитанием детей в основном занимаются мамы, родители мало времени уделяют детям, порой безразлично относятся к ребенку, к его запросам, интересам. Ведь чтобы ребенок вырос достойным сыном Отечества, нам взрослым надо научить его любить отца, мать, а родителям в свою очередь окружить заботой и вниманием своих детишек.
Научить любить искренне, активно, преломляя свою любовь в поступок. Научим его так любить — значит, сумеем воспитать гражданина, которому можно доверить страну. Цель. Воспитание гражданина и патриота своей страны, любящего свою семью, родной дом, близких ему людей.
Слайд 4
Задачи: Формировать в сознании взрослых и детей патриотические ценности: любовь к своей семье, родному дому; Обогатить знания детей о своей семье. Дать представление о понятиях: «род», «родители», «родословная», «семья», «родные», «близкие». Расширять кругозор и обогащать словарный запас детей терминами родственных отношений, развивать связную речь детей. Способствовать активному вовлечению родителей в совместную деятельность с ребенком в условиях семьи и детского сада. Создать благоприятные условия для успешной реализации проекта.
Слайд 5
Ожидаемый результат : Владеть понятием «семья». Иметь представление о родственных отношениях. Знать информацию о своей семье, профессии родителей. Определять свою гендерную принадлежность.
Слайд 6
Реализация проекта: I этап (подготовительный) Изучение методической литературы. Опрос детей: «Что я знаю о семье?» Консультация родителей по теме: «Нравственно — патриотическое воспитание»; Определение темы, целей, задач, содержание проекта, выяснение возможностей, средств, необходимых для реализации проекта, определение содержания деятельности всех участников проекта. Подготовка методического материала. II этап (основной). Познавательная деятельность. Дидактические игры «Кто у нас какой?» (рассматривание себя в зеркало), «Разложи по порядку» (фигурки человека, с учетом возрастных изменений). «Собери портрет из деталей», «Составь семью из фигурок». «Радость — или огорчение?». Рассматривание альбома «Все профессии нужны, все профессии важны». Рассматривание репродукций картин по теме «Моя семья». Беседы: «Выходной день моей семьи»; «Кем работают твои родители?»; «Как мы отдыхаем»; «Как я помогаю маме, папе?», «Бабушка заболела». Познавательное занятие «Я и моя семья».
Рассматривание картины «Семья».
Слайд 7
Социально-коммуникативная деятельность. Сюжетно-ролевые игры: «Семья», «Магазин», «Больница». Строительная игра: «Мебель для дома». Игра «Назови ласково», «Для кого этот предмет?», «Какая у нас семья», «Найди лишнее», «Каждой вещи-свое место». Этюд на выражение основных эмоций «Покажи какой…» Речевая деятельность. Чтение художественной литературы: р.н.с. «Сестрица Аленушка и братец Иванушка», «Гуси –лебеди», Д. Габбе «Моя семья», Н. Артюхова «Трудный вечер», З. Александрова «Что взяла-клади на место», В. Сухомлинский «Самые ласковые руки», О. Чусовитина «Самый лучший», разъяснение пословиц. Рассказы детей о своей семье. Рассказ педагога из личного опыта на тему «Моя семья». Чтение стихотворений о семье. Артикуляционная гимнастика: «Вкусное варенье», «Блинчики». Составление рассказа по картине «Моя семья».
Слайд 8
Работа с родителями . Родительское собрание: «Моя семья. Что может быть дороже.» Памятка для родителей «Мама, папа я вам советую.
» Консультация для родителей «Как познакомить ребенка с историей семьи». РЕЗУЛЬТАТ: Повысился интерес родителей к деятельности группы и желание детей посещать детский сад; Активизировался словарь детей; Сформировалось чувство коллективизма, дружбы, взаимопомощи между детьми; Повысился уровень сформированности положительного образа семьи у детей.
Ивачев Сергей Алексеевич (7 лет) — Моя семья
Общероссийское экологическое общественное движение
Победитель в национальной премии «Хрустальный
компас»
8 (499) 372 12 84 11.00 до 18.00
Связаться по WhatsApp
Корпоративная почта
Проекты «Зеленой России»
Субботник
Экологические стандарты
Спецпроект «Лес Победы»
Фарм Консалтинг
Экопроект Зелёной России экопосёлок «Вазузские Просторы»
Зеленые Пионеры
«Сад Памяти» (Мемори Энималс)
Анатолий Карпов
Центр компетенций Российский фонд «ТЕХЭКО»
- Главная
- Лес Победы
- Конкурсы 2017
- Конкурс «История моей семьи»
- Ивачев Сергей Алексеевич (7 лет) — Моя семья — моя малая Родина
Голосование завершено
777
Хранить память, беречь память —
Наш нравственный долг перед
Собой и перед потомками,
Память — наше богатство.
академик Д.С. Лихачев
«Те люди,
которые ищут для себя духовно нравственную опору в современном тревожном мире,
люди, которые задумываются о вечной тайне человеческого бытия, об истинах
отечественной культуры, о прошлом и будущем отчизны, должны начать с малого. С
изучения истории своей семьи».
Эта работа посвящена
моей семье — моей малой родине. Она охватывает несколько поколений людей,
связанных между собой родством. Это мои предки.
Моего прапрадеда
звали Рехтин Василий Яковлевич, он родился в 1895 году, когда во главе царской
России стоял последний представитель самодержавия из династии Романовых —
Николай II. В истории начало XX века, его первые десятилетия ознаменовались
такими бурными событиями, как революции, войны. Мой прапрадед участвовал в
Первой мировой, в Гражданской и Великой Отечественной войнах. Он был военным.
Когда
началась Великая Отечественная война, прапрадед уже в звании майора пошел на
фронт защищать Родину.
В годы войны Василий Яковлевич был командиром батареи
знаменитых «Катюш». Всю войну он прошел без единого ранения. После
одержания Великой Победы русскими войсками над Германией, Василий Яковлевич
благополучно вернулся к своей семье — жене и троим детям в Восточно-Сибирский
край, в поселок Шерловая Гора, где продолжал заниматься военной деятельностью.
Прошел ты долгий и нелегкий путь
Теперь уже не грех и отдохнуть,
Да только сердце беспокойное в груди
Стучит, как в юности — «Мужайся и иди»!
Он и его военные товарищи
вели розыскные работы, собирая остатки снарядов, увозили их в специальные
военные склады. И в 1947 году мой прапрадед погиб от удара током, когда ехал на
телеге с лошадью и зацепился за линию электропередач. Вот так уже в мирное
послевоенное время, когда, казалось бы, ничего уже не угрожает жизни,
трагически оборвалась жизнь моего прапрадеда. Семья Василия Яковлевича осталась
без кормильца, жена и трое детей.
Один из них, средний — мой прадед Рехтин
Виктор Васильевич.
Мой прадед Рехтин
Виктор Васильевич родился в селе Силинда Быркинского района, 5 августа 1937
года. Через три с половиной года, когда в 1941 году отца прадедушки Рехтина
Василия Яковлевича забрали на фронт, прадед вместе с его сестрами и матерью
переехали жить в Одессу. А спустя год из-за голода и безработицы семья
переехала в Ленинград. Но и здесь им было нелегко. Блокада Ленинграда надолго
оставила свой след в их жизни. Массовый голод и мор, постоянный страх умереть,
вздрагивали от каждого шороха и щелчка. Не простыми были два года прожитых В
Ленинграде. И в 1943 году семья прадеда вернулась на родину в Восточную Сибирь
в поселок Шерловая Гора. С ранних лет моему прадеду приходилось помогать матери
прокормить семью, носил воду с ближайшей водокачки, собирал дикий луг —
«мангыр», каждую весну на полях собирал старый засохший, но еще не
гнилой картофель, размельчали его и делали кисель. Вместо чая, пили
«Затуран» — обжаренная мука, подсолнечное масло и яйцо, прокипяченные
в воде.
После смерти отца
прадеда Рехтина Василия Яковлевича, стало еще сложнее, пришлось взять на себя
роль главы семьи, а ведь ему было всего десять лет. Помогал и своему дяде,
брату матери — Налётову Михаилу Михайловичу, который работал в Прииск
«Северный» снабженцем японских пленных. «Однажды, произошел
такой случай», — вспоминал прадед: «я и мой дядя привезли продукты
для пленных. Заходим в помещение, где держат японский пленных , а там голодный
пленный залез руками в котел с кипящей водой , в котором варилось мясо, схватил
мясо и обварил себе все руки. Дядя подбежал к нему, отобрал недоварившийся
кусок, положил его обратно в котел и не стал наказывать японца, потому что тот
сам себя уже наказал».
Когда прадеду Рехтину
Виктору Васильевичу исполнилось 18 лет, его забрали в армию. Сначала он служил
в военно-морском флоте, в г. Владивосток. Здесь он во время службы строил
стадион ДВО и был награжден грамотой главным гв. генерал-полковником,
командующим войсками ДВО Пеньковским за добросовестный труд в строительстве
стадиона ДВО и примерную военную дисциплину.
После того, как прадед отслужил
еще два месяца, перед ним поставили выбор, или дальше служить в ДВО и связать
свою судьбу с морем, или служить в сухопутных войсках, и после увольнения,
вернуться на родину. И прадед выбрал второе. На этот выбор повлияла трагически
сложившаяся судьба его отца. Он не решился связать свою судьбу с армией. Через
некоторое время его перевели на Камчатку, где он отслужил два года и шесть
месяцев.
Трудовую деятельность
Виктор Васильевич начал с работы в ЧУС — Читинское управление строительством.
Долгие годы работал водителем, стал начальником, 1975 — стал депутатом
Шерловогорского поселкового совета депутатов трудящихся, а в 1979 году —
депутатом районного Борзинского Совет депутатов трудящихся. Был награжден
знаками «победитель Социалистического Соревнования 1979» и
«Ударник девятой пятилетки». 12 мая 1987 года за долголетний
добросовестный труд награжден медалью «Ветеран труда». 25 июля 2001
года награжден знаком «Шахтерской славы III степени».
Трудовой стаж
прадеда составил 47 лет. В 2010 году он умер, прожив честную достойную жизнь.
В завершении своей
работы хочу сказать, что каждый человек должен знать свои корни и свою историю.
Если он не гордится своими предками, не знает своей родословной – значит он
будет равнодушен к истории своей страны и будет не достойным ее. Ведь все
начинается с самого себя, со своей семьи и развивается в течение всей жизни.
Нужно чтить память своих корней, ведь именно они дали почву для нашего
развития.
Вот поэтому «надо
хранить память, беречь память – это наш нравственный долг не только перед
собой, но и перед предками». Ведь историю не зря называют памятью человечества.
Я еще раз убедился в
этом, составляя родословную своей семьи.
Нелегкая судьба двух важных людей нашей семьи, история их жизни.
Отправлен сертификат:Конкурс «История моей семьи»
с помощью социальных сетей
для голосования необходима авторизация, с помощью соц.
сетей
CТАТЬ УЧАСТНИКОМ
ДВИЖЕНИЯ
«ЗЕЛЕНАЯ РОССИЯ»
Заполнить заявление
НАПИСАТЬ ЗАЯВЛЕНИЕ
В ОБЩЕСТВЕННУЮ
ЭКОЛОГИЧЕСКУЮ ПРИЕМНУЮ
Обратиться в ОЭП
СПЕЦИАЛЬНЫЙ
ПРОЕКТ
«ЛЕС ПОБЕДЫ»
Стать участником
Присоединяйся к нам в социальных сетях!
Подписаться на новости
ПОЛИТИКА ЗАЩИТЫ И ОБРАБОТКИ ПЕРСОНАЛЬНЫХ ДАННЫХ
ОЭОД «Зеленая Россия»
119034, Москва, ул. Ул. Большая Ордынка
[email protected] | 8 (499) 372 12 84 11.00 до 18.00
http://les1945.ru/
http://ecogifts.tilda.ws/
Посещение моей родины и почему вы должны тоже – CUNYverse
Как латиноамериканец первого поколения с родителями-иммигрантами, я считаю важным съездить на родину своих родителей один раз, чтобы понять, откуда родом ваши родители, и оценить вашу культура и наследие.
Впервые я посетил страну моей матери, Перу, в 2015 году. Это был один из лучших впечатлений в моей жизни. У меня было так много воспоминаний с членами семьи, которых я никогда раньше не встречал или о которых не знал, и я установил длительные связи со своими двоюродными братьями.
Montaña De Siete Colores в Куско Перу
Я также узнал о социальной и экономической жизни моей семьи, которая жила в разных частях Лимы, столицы Перу. Я остановился у своего двоюродного брата в маленьком городке под названием Чоррильос. Улицы были ровными, с камнями и грязью; дорожных знаков почти не было, и хотя я был удивлен, я знал, что у людей есть все необходимое для нормальной жизни. Условия жизни были явно другими по сравнению с США. Не всегда была горячая вода и очень мало бытовой техники, такой как стиральные машины, пылесосы, кондиционеры и обогреватели. Я чувствовал, что люди боролись с географической изоляцией, потому что не существовало государственной помощи, такой как здравоохранение и жилье, как здесь, в Нью-Йорке.
В целом, несмотря на то, что я провел эти сравнения в уме, больше всего мне нравилось проводить время с семьей.
Фотография нескольких моих дядей в Лиме, Перу. Парк Лимы. У меня также была восхитительная еда. Если вы никогда не пробовали перуанскую кухню, вы многое упускаете, потому что она повлияла на множество культур. Pollo a la brasa — основное блюдо в Перу, в основном это курица-гриль, которую подают с картофелем фри и салатом. Одна вещь, которую подают к большинству блюд, — это аджи-верде, или «особый зеленый соус». Я перепробовал столько видов блюд (ломо сальтадо, арроз чауфа, кауза), что неделю у меня был желудочный вирус! Самым странным блюдом, которое я ел, был куй, или жареная морская свинка.
Моя семья в Мексике
Моя поездка в страну моего отца, Мексику, также была поучительной. Его семья вела такой же образ жизни, как и моя семья в Перу. Я впервые побывал в Мехико в июле 2021 года. Хотя большая часть семьи моего отца в настоящее время проживает в США, я познакомился со многими членами в маленьком городке под названием Изтапалапа.
Я также ел традиционные блюда, такие как жареный нопал или кактус, huevos rancheros и чапулины. Я не совершил той же ошибки в Перу и знал свой предел в еде. Мне очень понравилось пользоваться местным транспортом, ходить по меркадо (рынкам) и наблюдать за движением улиц. Я чувствовал энергию представительных местных жителей в Мексике, которые все были вежливы.
Дом моей тети в Мехико
Обе поездки научили меня ценить то, что у меня есть, потому что я наконец-то понял условия своей семьи. Однако мне не жаль, потому что я знаю, что они счастливы и богаты культурой и разнообразием. Мой совет ученикам второго, третьего и будущих поколений родителей-иммигрантов: съездить в их страну хотя бы один раз, чтобы встретиться со своей семьей, получить представление об их образе жизни, познакомиться с местными жителями, сфотографироваться и поехать в разные города, потому что уроки, которые вы извлекаете, будет длиться вечно.
Тэнглвуд, трансцендентная родина моей семьи : Обманчивая каденция : NPR
Адам Бэр
Зал Сэйдзи Одзава в Тэнглвуде.
Стив Розенталь/любезно предоставлено Бостонским симфоническим оркестром
скрыть заголовок
переключить заголовок
Стив Розенталь/любезно предоставлено Бостонским симфоническим оркестром
Зал Сэйдзи Одзава в Тэнглвуде.
Стив Розенталь/любезно предоставлено Бостонским симфоническим оркестром
В амбаре пахло плесенью, мокрым деревом при температуре 90 градусов, отвратительным запахом, с которым я был знаком с детства в городишке у каналов на Лонг-Айленде, усеянном деревянными домами.
Я открыл футляр своего инструмента и увидел, что стрелка гигрометра застряла на самом высоком уровне влажности: гарантия того, что моя первая профессиональная скрипка не треснет или, к огромному слуху Кати, моей сияющей австрийской партнерши по трибуне с превосходным слухом, останется в мелодия.
Шел дождь, и наш оркестр готовился к игре со знаменитым дирижером в горах Беркшир в Массачусетсе, в нескольких шагах от дома Натаниэля Хоторна, который, будь он жив, почти наверняка испугался бы современной звучности нашей музыки. , возможно, так же, как мой восьмидесятилетний сосед дергается, услышав ритм электронной танцевальной музыки.
Я чувствовал трансцендентный свист истории и эмоциональную связь с моим окружением, и, когда я целенаправленно извлекал скрипучие звуки из своего инструмента — мне нравилось испытывать терпение Кати так же сильно, как она дразнила меня на публике, называя меня только «станд-пахтнаххх». — Я не сводил глаз с нашего приглашенного маэстро, человека поколения моих родителей, который, вероятно, имел с ними общих коллег.
Я был в Тэнглвуде, летнем доме Бостонского симфонического оркестра, и бывал здесь раньше — почти каждое лето моего детства. К нашему вечному ужасу и ужасно рациональному сопротивлению, мой младший брат и я, оба пианисты с раннего детства, неохотно возились в этот большой, зеленый эпицентр летних концертов оркестра и камерной музыки, иногда более двух раз в сезон. «Тэнглвуд» было для нас удручающим словом. Это означало выходные на узловатом одеяле с восхитительной возможностью есть вонючий сыр, сидя на земле, пока мои родители слушали живое исполнение того, что я был уверен, в шестилетнем возрасте «Слезы страха» не считали «музыкой»: дирижер Леонард Бернстайн, или что-то похожее на дурацкого современного танцора в костюме, играющего на гигантской перевернутой скрипке под названием «Йо-Йо».
Но к 1994 году, в возрасте 17 лет, я случайно оказался в Тэнглвуде. Меня выбрали для участия в летней программе фестиваля для старшеклассников, проводимой Бостонским университетом. Это был не Музыкальный центр Тэнглвуда, программа, предназначенная для пожилых, развивающихся профессионалов, которая предложила стипендии в 1971 году моим ухаживающим добрачным родителям, оба отмеченные наградами пианистки в Джульярдской школе.
Но это было достаточно близко, подумал я, когда дирижер поднял палочку, и мы с Катей синхронно синхронизировали (признак гармонии вне сцены?). Я все еще учился (под чем я имел в виду неудачи) искусству соблазнения подростков, но я знал свое место здесь. Должно быть, это место показалось моему грязно-белокурому партнеру из Граца таким же чуждым, как и худощавому парню с юга, которого некоторые называли «Жареный виолончелист из Кентукки». Но мы могли бы быть в берлоге моих родителей, настолько чуткой к ритмам этого деревенского, деревянного музыкального узла была моя повседневная жизнь, семья.
Тэнглвуд — это музыкальный фестиваль, но в основе его лежит история. Названный в честь Хоторна и его благотворительного пересмотра греческих мифов для детей, Тэнглвуд был не только музыкальным убежищем, где в 1940-х годах и позже достиг совершеннолетия молодой Бернстайн, который вскоре возглавил Нью-Йоркский филармонический оркестр и написал « Вестсайдская история ». , учась у известных музыкантов, таких как дирижер Серж Кусевицкий и композитор Аарон Копленд.
Отмечающий сейчас свою 75-ю годовщину -го -го года, Тэнглвуд также стал единственным местом, где влюбились мои родители и где была создана моя семья. Через год после их ключевого лета в Тэнглвуде, в течение которого мои родители, по сообщениям, спали в «отдельных помещениях» по дороге от дома Хоторнов, они поженились.
У них будут дети, они переедут из Манхэттена в Квинс и, в конце концов, пригород на берегу залива, но Тэнглвуд станет родиной нашей семьи, даже если я презираю наши поездки туда. Независимо от того, выражал ли я раздражение по поводу очередного творчески названного «отпуска» или прямых трансляций из музыкального сарая Тэнглвуда под открытым небом, регулярно звучащих на домашней стереосистеме, наши сердца и умы буквально запутались в этом месте. Тэнглвуд был напряжением и любовью, полетом и укорененностью. Когда мы росли, мы с братом не знали, для какой цели это послужит нам во взрослом возрасте. Но прежде чем мы смогли сформулировать концепцию, мы знали, что Тэнглвуд был такой же частью нас, как и мы его частью.
В 1940 году Бернштейн писал Сержу Кусевицкому о своем опыте в Тэнглвуде: «Это лето было для меня красотой — красотой в работе, силой цели и сотрудничеством. Я полон смирения и благодарности за то, что так щедро разделил его. » Мои телефонные звонки из нашего общежития вряд ли были столь же поэтичны, но они не передавали другого сообщения. Что я упустил, особенно из диалогов с родителями, так это то, что, проведя лето в Тэнглвуде, я загрузил в свой разум более полную картину того, кем они были по отдельности и как пара. Мое лето в Тэнглвуде познакомило меня с родителями как с молодыми, полными надежд и счастливыми бездетными людьми в 21 год: взрослеющими детьми, с которыми я мог себя идентифицировать. Я полностью слил это место и свою семью, без вмешательства, которое приходит, когда я сопротивляюсь всему, будучи подростком-противником.
Я принял довольно мудрое решение о личном брендинге, будучи молодым взрослым мужчиной, который занимался контактными видами спорта, когда выбрал прочную скрипку в качестве основного инструмента.
Как ни странно, я не был горд выступать с сольными номерами на выпускных церемониях или объявлять своей футбольной команде, что репетиция оркестра округа не позволит мне посещать тренировки. (Использовать такое оправдание было все равно, что говорить на женском варианте марсианского с моим тренером, соседским пожарным.)
Я пришел в себя, когда начал собирать воедино, что мои родители и Тэнглвуд не были душными. Их шокирующие мятежные истории о студентах, которые «возможно» вламывались в кондитерскую посреди ночи, или о тех, кто экспериментировал так же, как другие, скажем, в Вудстоке, сделали концертно-музыкальную жизнь более человечной. Итак, в 16 лет я провел несколько недель на маленьком фестивале по образцу Тэнглвуда недалеко от моего дома, познакомился с несколькими крутыми друзьями-музыкантами. Позже в том же году я подал заявку в высшую лигу.
К счастью, Тэнглвуд уже жил в моем доме. В моей гостиной под роялем Steinway 1938 года существовала удаленная сцена, на которой мои мать и отец аккомпанировали мне в частных исполнениях прелюдий Брамса, Вивальди или Гершвина в аранжировке Яши Хейфеца.
Это была эмоционально взрывная соната для скрипки Сезара Франка — выражение преданности и беспокойства между родителем и ребенком, записанное на аудиокассету через бумбокс, — которая служила моим паспортом, а также входом в колоритную жизнь в музыкальных школах на Манхэттене, Аспене и Балтиморе. Мои отношения с родителями и созданием музыки сливались извращенно элегантным образом. Это все еще нечто, выходящее за рамки языка, и мне это нравится. Это наш клей, всегда рядом, когда разговор не удался.
В немалой степени благодаря своим старшим музыкальным коллегам я выиграл стипендию для обучения в старшей школе Тэнглвуда, наслаждаясь преобразующим летом там. Именно на этих лужайках я встретил некоторых из своих лучших друзей и одновременно записал свои самые яркие воспоминания о выступлениях. В 1994 году наш оркестр одним из первых выступил в новом зале Сейдзи Одзава, архитектурном чуде, задняя часть которого открывалась на спускающийся холм. Тэнглвуд вдохновил меня и трех друзей-радикалов, столь же искусных в игре Jane’s Addiction на электрогитарах, как и в игре Бетховена, объединиться и дать на фестивале настоящий, хотя и необычайно инди и популярный среди наших сверстников, дебют хард-рока.
рок-струнный квартет: Gorecki’s Quasi una fantasia , произведение, увековеченное нашими кумирами альтернативной камерной музыки, Kronos Quartet.
Тэнглвуд предложил мне мое первое лето вдали от дома после жизни в городке, где (менее) привилегированные уже провели семь или около того лет в ночных лагерях по завышенным ценам. Я пропустил этот экспресс-маршрут к сексу и вечеринкам (если рассказы моих сверстников были правдой). Но я рос в более естественном темпе на территории Тэнглвуда. Я комично влюбился в Катю, даже выиграв несколько поцелуев, скорее всего, из-за симпатии прекрасной дамы к восхищенному парню, который редко попадал во все ноты. Я исследовал отношения водки и Шостаковича (лучше вместе). Я исполнил свою первую симфонию Малера (Первую, названную «Титан»), которую я буду слушать как ежедневный гимн в последующие годы, когда боролся с болезнью. В Тэнглвуде дети были зрелыми, а не быстрыми. Мы допоздна спорили о связях между Бахом и «Битлз». Составы великих оркестров стали заменой составов наших любимых спортивных команд, даже если мы напивались, наблюдая за чемпионатом мира в баре.
Мы торговали компакт-дисками Стравинского, как сверстники на родине торговали наркотиками и карточными долгами. Мы были еще детьми: мы просто наполнили наше детство разными вещами, и сегодня многие из моих однокурсников являются членами великих оркестров, известными композиторами и актерами (так много для писателя).
В конце моего лета в Тэнглвуде, когда мои родители подъехали, чтобы забрать меня, первое, что я сказал, было то, что я понял, что означают эти кажущиеся бесконечными выходные на траве. Слушание Бернстайна, дирижирующего Бетховена на природе, делает что-то чудесное для ребенка; Теперь я гордился тем, что пережил такой опыт в детстве. Когда я вернулся в среднюю школу на один последний год, я почувствовал себя выпускником. Не вышестоящей — просто недавно привыкшей не совсем вписываться, что было подлинной подготовкой к социальной изоляции от рака, выздоровления и жизни в искусстве. Через шесть месяцев после моего возвращения я заболел лимфомой, но именно мои друзья из Тэнглвуда были рядом со мной, когда у большинства моих старых школьных друзей были дела поважнее.
Я поступил в традиционный колледж и музыкальную консерваторию, играл на концертах в Манхэттене и тайно пробирался на концерты в Линкольн-центре со своим отрядом из Тэнглвуда (хардкор). Но я также чувствовал более глубокую привязанность к своим родителям. Я наконец отметил, что они так отличались от других родителей в моем городе, тех, кто зарабатывал больше денег и щедро брал меня с собой на дорогие экскурсии на водном мотоцикле. Мои родители не были уродами или элитарными людьми, поддерживающими культуру интеллектуалов или осуждающими тех, кто облизывается, за низкие или более интуитивные удовольствия. Они просто хотели подарить моему брату и мне мультимедийные воспоминания с глубоким смыслом, связать музыку семейными узами. Позже я начал писать о музыке для публикации. Но я знал, что ничто не заменит игры с другими: налаживание отношений с помощью практики и выступления.
Сегодня я живу в Калифорнии и больше играю на рок-гитаре, чем на скрипичных концертах. Я не могу приехать в Тэнглвуд на праздничный сезон этим летом.